Главнокомандующие фронтами и заговор 1917 г.

Однако 21 августа в Ставку прибыл император Николай II и сделал следующий ход — объявил о своем твердом решении принять Верховное главнокомандование. Генералитету ничего не оставалось, как подчиниться монаршьей воле. Впрочем, смене подлежал только великий князь Николай Николаевич. Все генералы остались на своих постах. В это же время, воспользовавшись сумятицей в русских штабах и кадровыми перестановками, германцы предприняли очередное наступление на Восточном фронте — Виленско-Свенцянскую операцию. 26 августа германская 10-я армия ген. Г. фон Эйхгорна бросилась вперед, имея целью окружение и уничтожение 10-й русской армии Е.А. Радкевича. Противостоявшая немцам 10-я русская армия имела в своем составе всего 110 тыс. человек. Соседи — 5-я армия П.А. Плеве (55 000 чел.) 1-я армия А.И. Литвинова (107 000 чел.) и 2-я армия В.В. Смирнова (54 000 чел.).

Удар противника был нанесен встык между 5-й армией Северного фронта и 10-й армией Западного фронта, после чего, разбросав русские заслоны в стороны, немцы стали загибать свой южный фланг, окружая 10-ю русскую армию. На острие атаки шла германская конница — 6 кавалерийских дивизий численностью в 12 тыс. сабель. Следовательно, Гинденбург и Людендорф учли, что в момент кадровой перетряски у русских можно будет пользоваться трениями между русскими штабами различных фронтов.

Так и вышло. В ходе боев 28–30 августа 5-я армия была оттеснена к Западной Двине, а 10-я армия — к реке Вилия. Образовавшийся между русскими фронтами провал оказался оголен, что позволило противнику наступать на Молодечно и далее — к Вильно и Минску. В противодействие неприятелю уже на второй день германского прорыва М.В. Алексеев распорядился образовать на Западном фронте новую группу корпусов в районе Ошмяны — Лида, перебросив туда управление и штаб 2-й армии. Таким образом, смысл новой перегруппировки заключался не в том, чтобы дать 10-й армии резервы, а чтобы развернуть на угрожаемом направлении новую армию; в данном случае — новую 2-ю армию, и остановить врага.

Вопиющий сепаратизм генерала Рузского проявился и на этот раз. Все получаемые Северным фронтом резервы Рузский отправлял не в 5-ю армию, которая могла фланговым наступлением облегчить положение войск командарма–10, а к побережью Балтийского моря, в 12-ю армию, чтобы установить единый позиционный фронт на своем Северном фронте. Поэтому 5-я армия, изначально занимавшая выгодное положение в отношении контрудара по зарвавшемуся неприятелю, была обречена на оборону, вследствие недостатка сил, и, следовательно, на пассивную роль в операции. Также непонятно, почему Алексеев не переподчинил 5-ю армию главнокомандованию Западного фронта (новый главкозап — бывший командарм–4 А.Е. Эверт), хотя бы на время ликвидации прорыва неприятеля.

1 сентября немцы ворвались в Молодечно, от которого по прямой до Минска оставалось лишь 60 верст. 3 сентября пал Вильно. В этот момент разрыв фронта прикрывался 2-м армейским корпусом ген.

В.Е. Флуга и перебрасываемыми конными частями, которые в своей совокупности образовали кавалерийский корпус ген. В.А. Орановского. На первом этапе оборонительной операции Орановский был подчинен штабу Северного фронта, но когда в Ставке осознали, что Рузский намеревается не атаковать, а лишь пассивно обороняться, конницу передали в ведение штаба Западного фронта, где главкозап Эверт получил задачу контрнаступления.

9 сентября 2-я армия ген. В.В. Смирнова при поддержке сводных кавалерийских корпусов, наступавших на стыке 2-й и 5-й армий, и объединенных под руководством генерала Орановского, перешла в общее контрнаступление. Это спасло 10-ю русскую армию от готовившегося «котла». Теперь немецкие ударные группировки стали отходить назад, западнее, чтобы, уже в свою очередь, не быть окруженными и уничтоженными. Так как на северном фланге наступающей русской группы не хватало сил, Алексеев предписал Рузскому поддержать наступление атаками 5-й армии с двинского плацдарма.