Главнокомандующие фронтами и заговор 1917 г.

Производство в поручики в 1869 г. и затем в штабс-капитаны в 1870 г., позволило Куропаткину поступить в Николаевскую академию Генерального штаба, каковая и была закончена по 1-му разряду. Один из будущих белогвардейских лидеров П.Н. Шатилов, отец которого учился вместе с Куропаткиным, вспоминал: «Отец мне рассказывал, что тот был на одном курсе с ним в академии и всегда удивлял своих товарищей уверенностью в ответах. На их вопросы, чем вызывается эта уверенность, он отвечал, что, хорошо подготовившись к экзамену, он лучше экзаменаторов знал предмет». Так как знакомство это произошло в 1894 г., то было сказано и о последующей карьере А.Н. Куропаткина, о чем речь пойдет ниже: «Говорил мне отец и о его блестящем прошлом во время Турецкой войны и завоевания Туркестана Скобелевым, у которого он был неизменным начальником штаба. Но мне и без рассказов отца было ясно, что Куропаткин — выдающийся генерал, я не спускал глаз с его Георгиевского креста на шее. После деда я ни у кого этого ордена на шее не видел, и это мне импонировало больше, чем все рассказы отца»^{110}. Столь быстрое производство в чинах поручика и штабс-капитана объясняется боевыми отличиями молодого офицера. В 1874 г., после окончания Академии Генерального штаба, А.Н. Куропаткин принял участие в карательном походе французских войск в Сахару на подавление восставших туземцев. Это оформлялось как заграничная командировка. Связи между Россией и Францией, негативные после Крымской войны 1853–1856 гг., уже наладились до такой степени, что в 1875 г. император Александр II не позволил Германии развязать новую агрессию против Франции.

По окончании командировки штабс-капитан Куропаткин возвращается в Туркестан, где служит адъютантом при штабе Туркестанского военного округа. Здесь его застала новая военная кампания — против Кокандского ханства. К этому времени Коканд, Бухара и Хива являлись русскими протекторатами, и в 1875 г. кокандцы решили вновь обрести суверенитет, чтобы продолжать терзать земледельческое население Туркестана, России и Ирана. Брать центр Кокандского ханства — город Андижан — пришлось три раза за полгода военных действий. Не успевали русские войска уйти из Коканда, получив заверения о мире, как кокандцы снова и снова поднимались на мятеж. Руководители восстаний — бек Пулат-хан и Абдуррахман Автобачи — провозгласили священную войну — газават — против России. В этих боях к тому времени уже капитан Куропаткин был ранен и за отличия в конце 1876 г. награжден орденом Св. Георгия 4-й степени.

Трехкратный штурм показал, что назревшую проблему следует решать радикальными методами. 19 февраля 1876 г. в Санкт-Петербурге был опубликован указ императора Александра II о включении территории Кокандского ханства в состав Туркестанского генерал-губернаторства. Указ юридически оформлял присоединение к Российской империи Ферганской долины и Южной Киргизии до предгорий Памира. Как раз в период покорения Коканда молодой офицер обратил на себя внимание тогда еще сравнительно малоизвестного в России М.Д. Скобелева.

Именно в Средней Азии Куропаткину пришлось впервые вступить на дипломатическое поприще. В 1876 г. он вел дипломатические переговоры с руководителями восстания мусульманского населения в Кульджинском приграничном районе между Россией и Китаем. Здесь стороны договаривались о проведении границы только что завоеванной русскими Ферганской долины, как теперь называлось Кокандское ханство. Капитану Куропаткину удалось убедить предводителя повстанцев Якуб-бека согласиться на большую часть русских притязаний. Параллельно с дипломатией Куропаткин занимался научным описанием данного района, в котором ему посчастливилось провести целую зиму с дипломатической миссией. Вскоре он опубликовал очерк сведений о малоизвестном регионе Кашгария, за что был награжден золотой медалью Русского географического общества.