Главные пары нашей эпохи. Любовь на грани фола

«Наверное, я танцевала „Лебединое озеро“ несовершенно, — сказала однажды Майя Михайловна. — Были спектакли удавшиеся, были с огрехами. Но моя манера, принципы, кое-какие театральные новшества привились, утвердились. „Плисецкий стиль“, могу сказать, пошел по миру. Со сцены, с экрана телевизора нет-нет да и увижу свое преломленное отражение — поникшие кисти, лебединые локти, вскинутая голова, брошенный назад корпус, оптимальность фиксированных поз. Я радуюсь этому. Я грущу…»

В «Лебедином озере» Плисецкую видели все главы иностранных государств, посещавшие Советский Союз. Гвоздем программы знакомства со страной было посещение Большого театра, на сцене которого господствовал балет «Лебединое озеро» с Майей Плисецкой в главной роли.

В октябре 1956 года произошел неприятный случай. Чуть ли не три четверти балетной труппы отбыло в Англию на первые в истории Большого театра масштабные зарубежные гастроли, а Плисецкой (явно как дочери «врага народа») места среди гастролеров не нашлось. Оставшись в Москве, Майя почувствовала себя несправедливо обойденной и решила выразить протест. Выразить своим танцем, показав все, на что она была способна. Успех был ошеломляющим! Ни у кого не из зрителей не осталось сомнений в том, что Майя Плисецкая — звезда Большого театра.

Позже Майя объездила чуть ли не весь мир…

Родион Щедрин как-то сказал, что композитора всегда спрашивают о Музе, и признался, что ему повезло. Ведь его Муза, вдохновлявшая его на создание балетов, да и не только балетов, всегда находится рядом. Щедрину никогда не бывает скучно с женой, ведь она парадоксальна, впечатлительна, женственна и образованна.

Родион Щедрин, как и Майя Плисецкая, родился в Москве. Отец его, Константин Михайлович, был известным музыкантом-теоретиком. С младых, как говорится, ногтей будущий композитор пленился музыкой. Отец его превосходно играл на скрипке, составляя инструментальное трио с двумя старшими братьями Родиона. Именно в семье были заложены те качества — приверженность классическим тенденциям в сочетании с развитием русской тематики, — которые стали главными отличительными чертами творчества Щедрина.

В 1941 году Родион поступил в Центральную музыкальную школу-десятилетку при Московской консерватории, но из-за начавшейся войны обучение было прервано и возобновилось лишь в 1943 году.

В конце 1944 года в Москве открылось новое учебное заведение — Московское хоровое училище, куда был приглашен в качестве преподавателя отец Родиона. Он попросил зачислить в училище и своего сына. Много позже Щедрин вспоминал: «Пение в хоре захватило меня, затронуло какие-то глубинные внутренние струны… И первые мои композиторские опыты (как и опыты моих товарищей) были связаны с хором… В училище нашем царило захлебное увлечение музыкой, в том числе фортепианной».

По окончании училища у Родиона уже была весьма достойная исполнительская программа, но сочинение музыки влекло его больше всего. В 1950 году Щедрин поступил сразу на два факультета Московской консерватории — фортепианный и теоретико-композиторский.

Родион нередко бывал в доме Лили Брик, когда-то бывшей музой Владимира Маяковского, и ее мужа, писателя и литературоведа Василия Катаняна. К пьесе Катаняна «Они знали Маяковского» Щедрин писал музыку. Однажды Брик, которая одной из первых в Москве купила магнитофон и стала коллекционировать голоса друзей дома, дала Щедрину прослушать магнитофонную запись, в которой балерина Майя Плисецкая пела музыку прокофьевской «Золушки». Родион был поражен тем мастерством, с которым Плисецкая воспроизводила труднейшие для исполнения мелодии, причем делала это без малейшей погрешности и в соответствующих тональностях.

Обладательница чистого прекрасного голоса оказалась зеленоглазой рыжеволосой красавицей, которая сразу же завладела сердцем молодого композитора.

Вскоре один из друзей Щедрина пригласил его в Большой театр, где Родион снова увидел Майю. Случилось это на репетиции. «Занималась я в черном, обтянувшем меня трико, — рассказывала Плисецкая, — была одной из первых, кто репетировал в купальнике-эластик…

Купальник к моей фигуре здорово подошел, выгодно выделив ее достоинства: удовлетворенно перехватывала свое отражение в зальном зеркале. То соблазнительные па Згины, теперь часовая разминка в облегшем торс одеянии! На Щедрина обрушился ураган фрейдистских мотивов… А я еще и добавила:

— У меня после класса — плюс две репетиции. В первом зале. Хотите посмотреть?