Главные песни XX века. От Диксиленда до хип-хопа

Рихтеры исповедовали целый набор философских, идейных течений и даже движений, сформировавшихся на рубеже XIX–XX веков на родине их предков в Германии. В 1920–1930-е годы идеи эти начали распространяться в Америке, особенно в Калифорнии, но так и сохранили за собой немецкие названия: Naturmensch (“человек природы”), Lebensreform (“реформа жизни”), Wandervogel (“перелетные птицы»). Все они в разных пропорциях проповедовали возврат к природе, вегетарианство и даже сыроедение, натуризм, сексуальную свободу, альтернативную медицину, отказ от табака, алкоголя и вакцин.

Еще до попадания в Америку, в самом начале века, центром Lebensreform, где образовалась целая коммуна новообращенных, была рыболовецкая деревушка Аскона на швейцарском берегу разделяющего Швейцарию и Италию озера Лаго-Маджоре. Диапазон внедрявшихся там учений и практиковавшихся экспериментов был чрезвычайно широк: язычество, пацифизм, феминизм, сюрреализм, дадаизм, психоанализ, лечение природными средствами. Аскона стала излюбленным местом паломничества и поисков духовности для самых передовых художников времени. Туда приезжали Герман Гессе (оттуда и выросли его романы «Сиддхарта» и «Степной волк»), Карл Юнг, Айседора Дункан, Дэвид Герберт Лоуренс, Франц Кафка.

В Америке об Асконе впервые узнали в 1903 году, когда статью о ней опубликовала анархистская газета в Сан-Франциско, посеяв таким образом первое зерно европейской контркультуры на калифорнийской почве.

В 1916 году в Калифорнии обосновался бежавший десятью годами ранее из Германии от военной службы к тому времени уже 30-летний Вильгельм (Билли) Пестер. Воспитанный на идеях Lebensreform и романах Карла Мая[25] Пестер жил вместе с индейцами в хижинах из пальмы, питался сырыми фруктами и овощами, большую часть времени ходил обнаженным, а если нужно было одеться, то одевался в то, что мастерил себе сам. Он стал местной знаменитостью и одевался главным образом для того, что покрасоваться перед туристами, специально приезжавшими полюбоваться на такую диковинку, а он им за деньги читал лекции о Lebensreform.

В 1941 году он был приговорен к шести годам тюремного заключения за совращение малолетней, успев, правда, до этого познакомиться в Eutropheon у Рихтеров с Иденом Абезом. Пестер, вошедший в историю как «первый хиппи», стал кумиром и ментором Абеза. От него он воспринял и свой внешний облик, и образ жизни на природе, и отношение к жизни и к людям вокруг. «Я выгляжу безумцем, но на самом деле я не безумец, – говорил он отыскавшему его после успеха “Nature Boy” в 1948 году корреспонденту журнала Life, – а самое смешное состоит в том, что другие не выглядят безумцами, хотя на самом деле они совершенно безумны».

А главное, у Пестера он воспринял те идеи, что легли в основу “Nature Boy”. «Я творение неба и земли, грома и молнии, дождя и ветра, и галактик», – говорил он о себе. Зная это, совершенно иначе воспринимаешь текст песни, ставшей своеобразным автопортретом ее автора.

Я знал парня,
Странного волшебного парня,
Говорят, что он странствовал по далеким краям и морям,
Был скромным, с печальными глазами,
Но очень мудрым.
И в один прекрасный день, волшебный день,
Он попался мне на пути.
О многом мы говорили,
О глупцах и королях.
А затем он сказал мне:
Главное, чему ты можешь научиться —
Это любить и быть любимым в ответ

Благодаря песне и ставшему более или менее широко известным внешнему облику и образу жизни ее создателя идеи протохиппизма стали в Калифорнии распространяться. У Пестера с Абезом появились последователи, которых стали называть Nature Boys. До поры до времени они пребывали на обочине культурного мейнстрима, о самом Абезе стали постепенно забывать, как забывать и о таившемся в содержании “Nature Boy” двойном смысле, в те годы он был совершенно не актуален. Песня жила своей жизнью, умножая и умножая славу и успех Нэт Кинг Коула, который тоже, разумеется, и думать не думал, что там вкладывал в ее текст передавший ему помятый листок странный человек. Песня стала звучать в версиях других исполнителей, вошла в Great American Songbook – так называемых evergreens, вечно-зеленых стандартов американской популярной музыки.

В 1950-е песню пели Фрэнк Синатра, Сара Воэн, Элла Фитцджеральд, Пэт Бун, Пегги Ли. В 1955-м Майл Дэвис записал инструментальную версию со звездным составом – Чарльз Мингус на контрабасе, Тедди Чарльз на вибрафоне и Элвин Джонс на барабанах. В 1999-м эта пьеса вошла в фильм «Талантливый мистер Рипли» с Джудом Ло и Маттом Деймоном. В 1961-м версия очень популярного тогда певца Бобби Дарина стала хитом. Ну и конечно же сам Нэт Кинг Коул не переставал ее петь на всех своих концертах.