Главные песни XX века. От Диксиленда до хип-хопа

Несмотря на то, что он, выходец из семьи фермера-животновода, поначалу и не помышлял о карьере музыканта и учился на ветеринара, тем не менее любовь к музыке, учиться которой он начал у матери, пересилила, и он пошел в консерваторию. Довольно быстро, однако, он был оттуда исключен, так как выяснилось, что играл он исключительно на слух, нотной грамоты практически не зная. Отслужив в армии в годы войны, где в военном джаз-оркестре он познакомился и подружился со своим будущим партнером Полом Дезмондом, он все же решил вернуться к занятиям музыкой в университете Лос-Анджелеса. Среди его учителей были эмигрировавшие в Америку крупные европейские композиторы Дариус Мийо и Арнольд Шенберг, благодаря которым он увлекся музыкальным модернизмом. В конечном счете джаз пересилил, но именно эта классически-модернистская закалка, вместе с обнаруженными им в Азии нестандартными ритмами, и привела к столь яркому, хотя поначалу и далеко не для всех очевидному результату.

К моменту записи альбома Time Out Брубек был уже широко известным и признанным джазовым музыкантом – лишь вторым в истории джаза, чья фотография была опубликована на обложке журнала Time. Тем не менее, услышав пьесы будущего альбома, фирма Columbia к столь рискованному эксперименту отнеслась с опаской – от Брубека ожидали гарантирующих успех очередных перепевов популярных мелодий. Спасло альбом вмешательство президента Columbia Годдарда Либерзона. «Он сказал тогда: “Нам не нужна еще одна пластинка со ‘Stardust’ и ‘Body and Soul’[27]. Их и так уже полно. Пора сделать что-то новое”», – вспоминал впоследствии Брубек.

Необычным в альбоме было и оформление, выполненное в стиле модного тогда абстрактного экспрессионизма художником-дизайнером японского происхождения Нилом Фуджита.

Time Out занял почетное место одного из самых выдающихся альбомов в истории джаза. Он включен в Библиотеку Конгресса и Национальный реестр аудиозаписей, как обладающий выдающимся художественным и историческим значением.

А “Take Five” с ее «трудным» ритмом сама давно уже превратилась в стандарт. Среди самых примечательных каверов композиции Дезмонда можно назвать соло на губной гармошке Стиви Вандера, зажигательную латиноамериканскую версию Тито Пуэнте, грандиозную оркестровую аранжировку Квинси Джонса, вокальные эскапады Эла Жарро и Кармен Макрей. Дочь выдающегося азербайджанского пианиста Вагифа Мустафа-заде, добившаяся самостоятельной успешной карьеры на Западе Азиза Мустафа-заде пропитала свою версию близкими турецкому оригиналу обертонами мугама своего родного Азербайджана. А японец Минору Мураока исполнил Take Five на бамбуковой флейте шакухачи.

Но самым неожиданным, наверное, стало превратившееся в виральное видео исполнение “Take Five” пакистанским Sachal Studios Orchestra, состоящим из ветеранов-музыкантов – на скрипках, сароде, ситаре. Классическое открывающее композицию барабанное соло звучало на таблах. Идея этого исполнения принадлежала Иззату Маджиду, на всю жизнь ставшему любителем и энтузиастом джаза благодаря тому, что еще мальчишкой он услышал квартет Брубека во время исторического визита в Пакистан в рамках того самого турне «Послов джаза» в 1958 году. Чувствуя связь импровизаций индийских раг и джаза, он построил в Лахоре студию для исполнения и записи местными музыкантами джазовых стандартов, несмотря на угрозу нападения со стороны исламских фундаменталистов, ненавидящих и Запад, и музыку, и тем более джаз. Результатом его усилий стал документальный фильм «Песнь Лахора» (Song of Lahore), который называют пакистанским ответом легендарному кубинскому Buena Vista Social Club[28]. Фильм вышел в 2011 году, за год до смерти Брубека, 91-летний музыкант успел его увидеть и назвал вошедшую в него запись главного хита его ансамбля «самой интересной и необычной из всех версий “Take Five”, которые мне доводилось слышать».

THE TWIST Как пухленький 18-летний паренек Чабби Чеккер запустил в мир очередное безумие – твистоманию

Рок-н-ролл – не как музыка, а как танец – был делом непростым и требовал от решавшихся пуститься в это хореографическое упражнение очень многого: незаурядной гибкости, акробатического владения телом, ловкости, сноровки и готовности рисковать, ибо без соответствующей подготовки в головокружительных прыжках и бросках через голову немудрено было сломать себе ту или иную конечность, а то и шею. От девушек еще требовалась и тщательная подготовка и продумывание своей одежды, в особенности белья – ведь взлетая вверх и раскидывая ноги в стороны, они демонстрировали всем окружающим дизайн, цвет и ткань своих трусиков. Не говоря уже о решимости, требовавшейся в еще целомудренную эпоху раннего рок-н-ролла для такой демонстрации.