Главные вещи

В августе твои родители уехали в отпуск, а мы остались сами по себе. Поиски работы продолжались и не сдвигались с мёртвой точки на миллиметр, но никто не давил и не доставал расспросами. Днём я и ты бегали по собеседованиям, тратя деньги и сжигая ценное время, вечером вместе готовили ужин, ели, курили на балконе, штудировали газеты и журналы, выписывали на листочек номера телефонов и адреса, утром обзванивали, а днём всё повторялось сначала.

В начале сентября родители вернулись, переселив нас с дивана на пол, и через две недели ты предложила снять комнату.

– Тебе что, плохо здесь? – удивился я. – Не работаем, никакого дохода! Переедем в никуда?!

– Не могу я с ней жить, – пояснила ты. – Каждый вечер ссоримся, ругаемся.

– Ты ни с кем ужиться не можешь! Нив одном коллективе! Надуешься, шипишь, а потом хочешь, чтобы с тобой люди общались!

– Кому надо – общаются.

– Банальная отговорка, – махнул я рукой. – Ничего умнее не придумала?

– Я не буду больше тут жить. Надо искать квартиру.

Боже мой, что за идиотизм, подумал я, доставая сигарету и уходя на лоджию. Щёлкнул зажигалкой, вдохнул горького дыма, почесал затылок, размышляя, как отговорить тебя от глупой идеи, но сообразил, что это бесполезно, и просто стоял, опираясь на поручень, и травил организм.

На следующий день знакомая матери устроила тебя на работу, и квартирный вопрос превратился в сущий кошмар. Ты нашла кучу агентств, риэлторов, просила искать подешевле и получше, а они названивали до десяти вечера и предлагали различные варианты: комнату в Новогиреево, на Преображенской площади, квартиру в Строгино.

После шести часов мы встречались с агентами в назначенном месте, смотрели комнаты и квартиры, морщились от ужаса, а порой и смеялись. Так случилось на проспекте Мира, где деловой предприниматель, выкупив старое здание, построенное во времена царской России, задумал один этаж отдать под супермаркет, а два других – под аренду жильцам. Правда, жить в комнатах с разбитыми стёклами и срезанными трубами оказалось мало возможным, но глупость и жадность порой не знают предела.

За две недели поиска мы были в пятнадцати местах, однако выбрать ничего не смогли. Обшарпанные комнатки с плесневым матрасом, закутки с пожелтевшими обоями, коммуналки с подозрительными соседями не вызывали доверия ни у меня, ни у тебя. Оставался один вариант – Мытищи. Дёшево и комфортно.

– Да уж, – нахмурилась ты. – Опять час по Ярославке тащиться. Пробки достали.

– Каждому по возможности, – сумничал я, но шутка не получилась. – Извини, малыш.

– Да ладно, забей. У мамки есть риэлтор, она телефон даст. Через два дня риэлтор позвонил. Сообщил, что на примете имеется комната недалеко от железнодорожной станции; комната неплохая, с телевизором и мебелью, хозяйка – бабушка на пенсии. Мы обрадовались, съездили посмотреть, а утром я отвалил семь тысяч агенту, десять – бабушке и подписал договор найма жилого помещения, не подозревая ещё о скверном характере хозяйки Анны Яковлевны.

Характер она начала проявлять с первого же дня. Затеяла в коридоре ремонт: с восьми утра осетин с волжским именем Самар сверлил и долбил стену, гремел, скоблил потолок; на кухне бабуля попросила меня не готовить, потому что мужчины – грязнули и свиньи, посуду моют плохо. Поужинать в спокойной обстановке у нас не получалось: в восемь садился есть осетин, а моя голодная вторая половинка злилась и срывала злобу на мне. Через неделю Анна Яковлевна заявила, что в нашей комнате бардак, пахнет кислятиной, и мы поняли: пора завязывать со старческим маразмом. Попросили бабулю рассчитать нас за оставшиеся дни, а семь тысяч риэлтору ушли в небытие.

Вернулись к матери, но там двух блудных детей ждал сюрприз: в конце октября должна была приехать твоя тётя с мужем, а мы могли валить на все четыре стороны. Я как назло заболел гриппом, и поиски комнаты взвалились на тебя. Времени до двадцать четвёртого числа оставалось немного, но хороших вариантов практически не осталось. Были комнаты за пятнадцать тысяч, были дешёвые, но в многокомнатных квартирах с целыми толпами семей и очередями в туалет, были и подозрительные за пять-шесть тысяч с выплатой авансом – агентства, наживающиеся за счёт приезжих лопухов, – в такие мы предпочитали не обращаться, боясь оказаться обманутыми.

Выручил как обычно случай. У тебя на работе нашёлся добрый человек – двадцатипятилетняя Тамара, уговорившая маму Елену Владимировну принять нас на два-три месяца за смешную цену в двенадцать тысяч.

Так мы оказались в замечательном районе Люблино, на Краснодарской улице, в трёх домах от метро, рядом с супермаркетом «БИЛЛА», полезным базаром со свежими фруктами и разнообразными вещами, с многочисленными магазинчиками и торговым комплексом «Москва», в шутку названным «Вьетнам-Сити» из-за огромного количества представителей этой страны.