Главные вещи

Заведующий отделением онкологии Мишин в разговоре с Еленой Геннадьевной сказал, что особого улучшения химиотерапия не принесла, скоро Влад вернётся в обычное состояние, поэтому необходимо подумать, что делать дальше.

– Как-то облегчить его уход мы не можем, у нас запрещено законодательством. – Мишин вытер платком лысину. – Обезболивающие не помогут, организм уже привык к ним, и реального толку мало. Выход один: эвтаназия.

– Что? – не поняла мама.

– Человеку вводят лекарство, и он умирает. Без болей, без криков. Проще говоря, засыпает.

– Разве так можно?

– В России это подсудное дело, в некоторых странах Европы эвтаназия официально разрешена, и тяжёлые больные летают туда, чтобы не мучиться последние дни. У вас есть загранпаспорт?

Загранпаспорт Елена Геннадьевна сделала в прошлом году. Подвернулся старый знакомый, оказавшийся работником УФМС, предложил помощь, и она подала документы. Осенью они с Владом слетали в Турцию.

– Если есть, то проблем меньше. Сделаете срочный запрос на Шенгенскую визу и полетите. Выбора нет, – подвёл итог Мишин.

Елена Геннадьевна и сама понимала, что выбора не осталось, но так и не верила, что всё это происходит с ними: с ней, с её кровинкой, попавшей в беду. Она как маленькое дитя щипала себя за руку, надеясь, что находится во сне, – нужно проснуться и кошмар закончится. Но кошмар не заканчивался. Он только начинался.

* * *

С шенгеном вопрос решился быстро. Всё тот же знакомый, узнав о страшной болезни Влада, не поленился и оформил визу за неделю. К тому времени мальчику стало совсем плохо, и расстроенная Елена Геннадьевна понимала, что поездка в Амстердам станет последней для сына. Обратно он уже не приедет.

Ночами женщина рыдала, молилась, стоя перед иконой, но чувствовала, что тратит время впустую. Бог захотел забрать Владика себе, этого умного и творческого мальчика, и ему без разницы, что мама и бабушка останутся одни в этом жестоком и страшном мире. Одни, без поддержки и опоры, без дальнейшего смысла в жизни. Без всего.

Мишин созвонился с коллегами из Москвы, те отправили запрос в Голландию. Спустя два дня пришёл положительный ответ и квитанция на оплату услуг. Сумма оказалась большая. Елена Геннадьевна сняла все деньги со счетов, с карточек, заняла у друзей на дорогу и проживание в Амстердаме и заказала билеты на самолёт до Москвы и из Москвы в Голландию. Женщина не знала, как выдержит перелёт сын, но надеялась, что всё пройдёт нормально, не будет обмороков и крови из носа. Врачи лететь не советовали, однако времени практически не осталось. Либо одним днём самолётом, либо неделю с двумя пересадками на поезде. Решили остановиться на первом варианте.

В понедельник утром бледный Влад и заплаканная мама ехали на такси в аэропорт. Сын дремал на заднем сиденье, убаюканный рокотом мотора, изредка вздрагивал во сне, а мама успокаивала его, поглаживая по руке.

До аэропорта доехали быстро, пробок в Новом Уральске отродясь не было, аварии с утра не встретились. Дорога была свободная, таксист молчалив, не донимал глупыми разговорами, а просто гнал, держась за баранку, и думал о чём-то своём. У входа он помог Елене Геннадьевне с багажом, донёс сумку до стойки регистрации и исчез.

Зарегистрировавшись на рейс, мама и сын сели в зале ожидания. До отлёта женщина любовалась Владиком и незаметно, спрятавшись в платок, пускала слёзы. Сын сидел, не обращая ни на кого внимания, глядел в одну точку или на самолёты, взмывавшие в небо. Елена Геннадьевна сходила за кофе, предложила Владу, но он не откликнулся. Так, попивая горячий экспрессо, она дождалась объявления посадки.

– Себя нормально чувствуешь? – спросила мать у сына.

Тот безразлично кивнул. Мама поправила Владику волосы и позвала на рейс.

До Москвы долетели без приключений. Сын не жаловался, спал, вытянувшись в кресле, пускал пузыри, и никто бы в этот момент не сказал, что красивый мальчик болен и находится при смерти.

В Шереметьево они поели. Мама соблазнила сына на любимую пиццу, и Влад без аппетита съел небольшой кусочек. До следующего рейса оставалась ещё уйма времени, и Елена Геннадьевна не знала, чем занять сына. Пробовала разговорить, но он молчал, рассказывала смешные истории, шутила, однако Владик так и не растормошился. Сейчас он напоминал робота, у которого села батарейка.

Когда объявили посадку на Амстердам, сердце Елены Геннадьевны предательски кольнуло. Задумавшись на минуту, она смотрела вслед уходящим пассажирам и не верила, что шансов больше нет. На ватных ногах мама пошла за остальными и встала в очередь.

До Амстердама долетели без эксцессов, а в аэропорту сели в первое попавшееся такси. Елена Геннадьевна показала водителю бумагу с адресом, тот кивнул, и они поехали.

В больнице Владика осмотрели, подписали бумаги и положили в палату. Доктор на английском языке объяснил Елене Геннадьевне, что по договору пациент обслуживается в течение четырех недель и проходит эвтаназию. Мама согласилась, спросила у дока по поводу посещений и пошла устраиваться в гостиницу.