Главные заблуждения нашего времени

Среда, сформировавшая Петра I, —это Немецкая слобода, в которой решающее воздействие на Петра I оказывал швейцарец-кальвинист Франц Лефорт. Важными вехами в процессе десакрализации света стали отправка молодых людей на обучение за границу и поездка самого Петра I в составе Великого посольства в 1697-1698 годах.

В трактовке С.М. Соловьева, коренные изменения быта Петр I начинает сразу же по возвращении из-за границы. После «репетиции» теперь его действия приобретают уже характер государственных изменений. Указ о брадобритии последовал 26 августа 1698 года. Стоит напомнить, что в то время мужчину без бороды на Руси мужчиной не считали. «С гладким, как у бабы, лицом» —такие характеристики звучали в те времена. Борода, таким образом, выступала как один из половых признаков идентификации.

Аналогии столь очевидны, что невольно рождаются ассоциации, в которых все же имеется рациональное зерно. Ну как не сравнить кощунства Всешутейшего собора с кощунством «Пусси Райот», а пропаганду брадобрития с пропагандой однополых браков?

Панорама насилий над бытом и антисакральное поведение самого Петра I дополняются самоличным участием государя в казнях. Выходило что-то немыслимое. Царь освящает посредством своего участия пытки и казни, вместо традиционно милостивого монаршего стиля поведения.

Петр, как известно, открыто сожительствовал с немкой Анной Моне, а свою законную супругу Евдокию Лопухину отправил в монахини. Это коробило и раздражало, рождало в народе самые невероятные слухи и сплетни, явно неспособствующие укреплению имиджа государя.

Своими манифестами об упразднении патриаршества, о мерах по ограничению монашества, о преследовании нищих и кликуш Петр I прямо следовал по протестантскому кальвинистскому мировоззренческому и религиозному коридору, в котором нет места беднякам и неудачникам. Сохранились свидетельства о попытке немецких полковников в Астрахани заставить людей есть мясо в постные дни. Все эти новации воспринимались населением как прямое покушение на православие.

Отсюда и курьезный народный слух о «подмене царя», о том, что Петр I—ненастоящий царь. Прямые аналогии с перестройкой, распадом СССР, покушением на советское наследие, со слухами в народе о подмене генсека.

Упразднение патриаршества в этом случае не является следствием эмоций, сиюминутной вспышки раздражения государя, а выступает как продуманная мера, навеянная вывезенными из Западной Европы впечатлениями.

По сообщению русского посла, в Риме князя Куракина, имела место беседа Петра I и английского короля Вильгельма, «который советовал, взяв в пример Англию, сделаться самому главой религии в своей стране, без чего он никогда не будет у себя полным господином».

Именно в этих петровских преобразованиях кроятся истоки вируса либерализма в России, давшие обильные всходы и сомнительные плоды в XIX, XX и начале XXI веках, заразившие русское общество «европейничаньем», стремлением походить на Запад.

При Петре I в культуре России XVIII века происходили процессы, которыми Запад был охвачен два столетия назад. Так задавался догоняющий вектор псевдоразвития, формировались неравноправные (пока лишь в сфере культуры) отношения Запада как центра и России как периферии.

Через распространение и развитие мануфактур в стране начал формироваться капитализм. Следствием его развития стала неудачная попытка совершить буржуазную революцию декабристами на Сенатской площади 1825 года.

Задача «догнать и перегнать Запад» не оригинальна в российской истории. Этим ложным путем двигался и Н. С. Хрущев, реформы которого были изначально обречены, поскольку в идеократической стране он провозгласил чисто материальную цель, подменив высокое бюргерскими идеалами потребления. Добровольно отдавая лидерство в сфере культуры и идеологии, Россия неизбежно со временем должна была пересесть в прицепной вагон, следующий в экономике и геополитике в арьергарде англосаксонского Запада.

Глава 8

Россия в поисках себя

В начале 1990-х годов российские обществоведы приступили к самобичеванию, подключив к процессу самоистязания все общество. Россия проклинала прошлое, забыв о предостережении Ф.М. Достоевского, прозвучавшего в «Бесах»: «Кто проклянет прошлое, тот уже и наш». Мы отказывались от самих себя, от своих традиций и ценностей, забыв о долге, морали, патриотизме, чести и достоинстве. Мы наконец-то порывали с проклятой деспотией, азиатчиной и вступали в ряды цивилизованного человечества, то есть Запада, который призывно манил россиян обществом потребления, массовой культурой, джинсами, жевательной резинкой, вседозволенностью и одновременно правами человека.