Главный бой Дмитрия Лавриненко. «Серпухов не сдавать!»

«Ежедневно приходилось видеть выходивших из окружения бойцов и командиров… Брели усталые, небольшими группами, растянувшись по дороге, а кое-кто в одиночку выходил из ближайшего леса. У них не было ни командиров, ни политруков. Те, кто сумел сохранить винтовки, несли их как попало: на ремне прикладом вверх или на плече, придерживая рукой за ствол, будто это не винтовка, а грабли, с которыми колхозники идут на уборку сена. Карманы у некоторых были набиты печеной картошкой. Грязные, небритые, они направлялись в Тулу, к военному коменданту.

Отдельные бойцы заходили на огневую позицию батареи, несмело просили закурить. Старший сержант К.Е. Шахов… вступил в разговор с одним из окруженцев, заметив, как наполненный патронами подсумок оттягивал его поясной ремень.

— Неужели ни разу не выстрелил в немца? — строго спросил К.Е. Шахов.

Сконфуженный боец, уклонившись от ответа, торопливо зашагал по дороге.

Еще более виноватыми себя чувствовали артиллеристы, их без труда можно было различить по черным петлицам. Вступив в первые дни войны в бой в пограничных районах, они так и не успели сменить довоенные знаки различия на полевые защитного цвета. Свои орудия они оставили под Калугой или Вязьмой на территории занятой теперь врагом. С любопытством посматривали они на наши мощные пушки и штабеля ящиков со снарядами. К потерявшим воинский вид окруженцам, бойцы батареи относились неодобрительно. Сочувствия к ним не проявляли»[141].

Солдаты, много дней отступавшие по лесам, теряли чувство реальности, паниковали. Так 16 октября 1941 г. под Серпуховом бойцы серпуховского районного партизанского отряда, опрашивая отступавших по лесам бойцов РККА, получали от них ложную информацию:

«Попадающиеся нам навстречу подразделения утверждали, что они уже находятся в окружении немцев, что немецкие воинские части обходят г. Серпухов и перерезают железную дорогу Москва — Серпухов и Серпухов — Тула, и, вероятно, к утру немцы выйдут к Серпухову по местным дорогам Таруса — Серпухов и Высокиничи — Серпухов»[142].

Военнослужащие РККА выходили из окружения деморализованными, зачастую потерявшими облик бойца регулярной Красной армии. В городе они приводили себя в порядок, направлялись на переформирование. Сборный пункт для отступавших в Серпухове располагался в клубе железнодорожников[143]. Это здание было снесено в 1980-х годах, стояло оно у перекрестка ул. Советской и Ворошилова (ул. Вокзальная в 1941 г.), рядом с Вокзальной площадью.

Офицер 49-й армии Н.А. Антипенко вспоминал после войны.