Главный дар вашему ребенку

Когда подошла очередь, подходите к аналою и тихонько начинайте исповедаться.

Формула исповеди такова: «Я согрешила тем-то… в том-то… я каюсь в такой-то страсти… я сделала то-то – каюсь. прости меня, Господи».

Суть в том, чтобы именно каяться, обвинять себя, сокрушаться о своих намерениях, словах и делах – но вовсе не рассказывать батюшке, как именно и кто именно вас обидел и почему вы поступили так, а не иначе. Не нужно смешивать две разные вещи: Таинство Покаяния – это одно, а духовная беседа, духовный совет священника – совершенно другое. Ему другое время и другое место. В крайнем случае о духовном совете можно просить, исповедавшись и выслушав разрешительную молитву.

Так что обвиняем себя без тени самооправдания.

Искренне – не хочу быть такой.

Но не могу не делать этого.

Я не в состоянии изменить себя сама.

Но я знаю и верю, что Ты, Господи, меня вылечишь. Мою душу, как язвами, покрытую грехами – сделаешь целой, чистой, сияющей.

Закончив все, что хотели сказать – замолкайте. Это все.

Склоним голову. В кои-то веки опустим повинную свою, забубенную головушку.

И тогда священник накроет ее епитрахилью и прочитает над нами разрешительную молитву.

Исповедь окончена. Отходя, нужно четко понимать: сейчас душа чиста, как свежевыпавший снег, как молоко.

Но загрязнить ее легче легкого.

Первой же грязной мыслью, раздражением, недостойным поступком.

Сохраним ли душу белой? Надолго – нет. Но хоть на сколько-нибудь. часов. минут. секунд.

Недавно молодой иерей сказал мне: «Вы думаете, что каждый раз грех, один и тот же, отбрасывает вас на те же 100 километров, куда в предыдущие разы? Это не так. Каждый раз, исповедав его, но затем снова впав в него же (а иное и невозможно, ибо душа уже давно привыкла жить так, а не иначе и перестраивается очень долго и неохотно!), вы – да, бываете отброшены назад – но не на те же 100, а уже на 98, 95, 90 километров… Постепенно происходит исцеление».

И вот теперь, после исповеди, я могу – вдруг! – не обидеться. Могу не ответить криком на злое слово. Потерпеть недовольство мужа. Попросить прощения у подруги, хотя и кажется, что большая часть вины на ней.

Осенний холодок. Пирог с грибами.

Калитки шорох и простывший чай.

И снова неподвижными губами

короткое, как вздох: «Прощай, прощай…»

«Прощай, прощай…» Да я и так прощаю

все, что простить возможно, обещаю

и то простить, чего нельзя простить.

Великодушным я обязан быть.

Прощаю всех, что не были убиты

тогда, перед лицом грехов своих.

«Прощай, прощай…» Прощаю все обиды,

обеды у обидчиков моих.

Прощаю побелевшими губами,

пока не повторится все опять —

осенний горький чай, пирог с грибами

и поздний час – прощаться и прощать. [21]