Главный день

Собеседник мельком глянул на мой пакет и, брезгливо поморщившись, ухмыльнулся:

— Нэ ссы, эту билят Мага харашо покормит! Он уже почты очухалса… А тыпэр — иды отсуда!

Кивнув, я опустил голову, чтобы никто не увидел выражения моих глаз, и, повернувшись, последовал указанию помдежа. Выйдя на крыльцо, зло сплюнул: твою мать! Блин, чует мое сердце, что полицаи за бабки Брусникину бы сразу отпустили. Что им та цидуля из Бюро? Они ведь и в самых розовых мечтах представить себе не могут, что случайно поймали человека из подполья. Но контуженный в нижнюю голову Магомед жаждет поквитаться. Причем тут же, не отходя от кассы. И я вполне себе представляю, ЧТО именно он собрался сделать с Настей. Но ничего, тварь! Будет тебе сейчас — «почты очухалса». Да так, что яйца точно никогда не понадобятся…

Утешая себя подобными мыслями, я перешел дорогу и, миновав арку, двинул к ожидающему меня Цыгану. Тот вопросительно поднял брови:

— Ну как?

— Нормально. Свяжись с Костей, пусть начинает!

Федька сделал короткий звонок и, пока я, недрогнувшей рукой выкинув из пакета сало, менял его на скрепленные скотчем бруски взрывчатки, принялся доставать из сумки оружие. А еще минут через пять в отдалении послышался еле слышный, глухой «БУМ!». Ну да, отсюда до центральной площади километра два будет, поэтому даже взрыв десяти килограммов тротила прошел практически незаметно. Но незаметно лишь для жителей микрорайона, а вот для полицейских он оказался очень даже беспокоящим. Хотя сначала все оставалось по-прежнему. Та же тихая улица, то же безлюдье на ней, лишь чуткие воробьи перестали драться из-за крошек и всей стаей вспорхнули на безопасные деревья. А довольно скоро открылись ворота участка и оттуда, завывая сиреной, выехали две машины: черно-белая патрульная, «жигули», да того же окраса «пазик», в котором сидело около десятка полицейских. Вот так вот! Расчет оказался верным — если перед мэрией рвануть безоболочный фугас, то не только тревожная группа, но и все праздношатающиеся полицаи будут собраны к месту происшествия. То есть теперь в здании, которое мы собираемся брать штурмом, остался минимум людей.

А пока куцая колонна ментозавров скрывалась за углом, к арке подкатила наша «таблетка». Задорно скрипнув тормозами, машина остановилась рядом с четырехэтажным домом, и я спросил у выскочившего из нее Чижа:

— Как сработали?

Тот, довольно улыбаясь, ответил:

— На пять! Костя сумку под какой-то «мерс» сунул: там, на площади штук десять машин работников управы припарковано было. Мы дождались, чтобы никого из людей не зацепить, и жахнули! Так тот «мерин» аж до входа в здание снесло, и еще несколько машин загорелось. Плюс какой-то придурок сразу после этого из окна мэрии стрелять начал. В кого — ума не приложу! То есть кипешуют там сейчас не по-детски! А у вас?

— Тоже штатно, — и, повернувшись к Цыгану, уточнил: — Готов?

Тот ответил пионерским лозунгом:

— Всегда готов!

— Тогда: курим пять минут и — работаем!

После перекура, затеянного лишь для того, чтобы растревоженные служители Фемиды умотали отсюда подальше, я, поправив висящий под курткой «Каштан», подхватил пакет с взрывчаткой и снова направился к зданию полицейского участка. Но на этот раз внутрь заходить не стал. Просто открыл дверь, выдернул чеку, пихнул ногой пакет, который скользнул к самой решетке, и громко, с подобострастием в голосе, произнес:

— Господин полковник, проходите!

После чего отпрыгнул назад и, свалившись со ступенек, залег, широко открыв рот. А через две секунды жахнуло так, что сорванная с петель входная дверь, вылетев, словно невесомое перышко, шлепнулась посередине дороги. Тряхнув гудящей головой, я, одним движением раскатал шапку с прорезями для глаз, вскочил и с оружием наизготовку бросился в пылящую муть дверного проема. Как и было рассчитано, решетка тоже не выдержала испытания взрывной волной, потому теперь проход внутрь был открыт. Видимость, правда, была просто отвратная, так как белесая взвесь потревоженной штукатурки позволяла что-либо разглядеть не далее чем на три-четыре метра. Но все, что надо, я увидел сразу. Гнилозубый помощник дежурного валялся на полу. Точнее, большая его часть. Куда делась рука с плечом, не знаю. Автоматчик лежал в шаге от него. Внешне — почти как новенький, только голова странно сплющена. Нет, не зря я сказал свою коронную фразу, прежде чем пакет швырнуть. Эти два хмыря ее, разумеется, услышали и тут же двинули посмотреть, что это за неведомый полковник решил посетить их захолустье? Вот и посмотрели… В общем, короткого взгляда на помдежа и часового хватило, чтобы убедиться в их полной безвредности, и я, освобождая дорогу дышащему в затылок Цыгану, рванул в сторону «аквариума», где среди осколков стекла слабо трепыхался дежурный. Его, похоже, нехило контузило, но какая-то часть мозга оставалась вполне работоспособной, поэтому, когда полицай увидел у себя под носом ствол, он тут же проникновенно попросил:

— Нэ убивай, брат!

Мне было не до рассусоливаний, поэтому, выдернув у противника пистолет из кобуры и слегка встряхнув этого недобитка, рявкнул: