Главный фигурант

Толпа расступилась, и в образовавшемся коридоре трое прибывших увидели очумевшего от перепоя мужчину лет сорока-шестидесяти на вид. Определить более точно было невозможно по ряду причин. Первая: он оброс щетиной, наполовину она была бела, но, судя по перепачканному известкой драному пуховику, причиной такой седины могла стать все та же известь. Вторая: лицо его, сине-красное, почти фиолетово-багровое, было искажено ужасной гримасой гнева. В руках, заведенных над головой, доведший себя до белой горячки явно беспаспортный гражданин держал ржавый туристический топорик. Толпа, соскучившаяся по живому кино, замерла и ждала развязки.

А развязка, которая наступила скоро, на самом деле явилась началом истории, спутавшей Кряжину все карты. Когда до него, стоящего с краю, оставалось не более трех метров от взбесившегося бродяги и он уже видел, как перехватит топор и выбьет из агрессивно настроенного малого сознание, стоящий рядом Сидельников спокойно вытянул руку из кармана и не целясь – кажется, даже не глядя в сторону опасности – нажал на спуск.

Вместе с оглушительным выстрелом затвор выбросил из «глока» блестящую латунную гильзу, а хозяин топора упал на спину, словно ему подсекли ноги.

Раннее утро. Толпа людей количеством около пятидесяти человек. Они все страдают от похмелья, и их жизненные функции, у кого таковые еще существуют, застопорены. На этом фоне настоящему алкоголику никогда не хочется лицезреть страшных картин. Все его мысли – там, далеко, в городе. Он уже знает, где достать денег, чтобы вернуться, выпить, прийти в себя и снова, на какое-то время, расцвести. И вид выброшенной из колена собрата по несчастью пригоршни крови у таких людей не вызывает иных чувств, помимо страха.

А кровь между тем уже хлестала, как из крана, окрашивала белое в красное, и душераздирающий вопль раненого стопорил и без того заклинившиеся мозги. Толпа, еще недавно чувствовавшая превосходство, двинулась назад. Вид раздробленного мосла из-под разорванной штанины и мысленный перенос такой травмы на собственное тело заставил смельчаков осесть и податься назад.

– Суки! – раздалось откуда-то с тылу.

– Бей их! – и тут же, схватившись за ногу, выкрикнувший этот призыв рухнул наземь.

Сидельников вращался вокруг собственной оси, даже не глядя на лица вокруг. Он смотрел на носки их обуви в двух метрах от себя и нажимал на спуск сразу же, едва раздавался призыв к нападению. Он выполнял работу машинально, и на лице его читался не чудовищный надсад, а лишь легкое напряжение. Кряжин, правильно прочитав течение мысли капитана, двинулся на толпу.

Неорганизованная толпа людей – это как стая собак. Стая повинуется инстинктам коллективного управления, перестает мыслить индивидуально, и все внимание ее направлено лишь на тех, кто сильнее. Есть адреналин – значит, его нужно выплеснуть. Но в стае всегда больше тех, кто делать это по собственной инициативе побоится. Стая на девяносто процентов состоит из трусов, ориентированных на подчинение смельчакам. И уже не важно, умны ли эти смельчаки. Главное – чувство толпы. И советнику оставалось только удивляться, как внезапно стали появляться из-за спин враждебных представителей толпы металлические обрезки труб, арматура, топоры и даже небольшие ломики. Предметы взметнулись в воздух, и сейчас трое людей оказались в той ситуации, в какую, наверное, попадали европейские путешественники на неизвестной им земле.

Сидельников, хорошо разбираясь в психологии стаи, самым простым и проверенным способом приступил к дезактивации их агрессии с наглядной демонстрацией последствий для остальных девяноста процентов. И, дабы ответная агрессия выглядела более организованно и внушительно, он поражал активистам одни и те же зоны. Когда на снег повалилось четверо и у всех них были пулевые ранения в нижнюю треть левого бедра, для девяноста процентов стаи стало ясно, что пуля настигает лишь того, кто призывает к насилию, и не было ясно, сколько у этого мента патронов в магазине. Пусть восемь, и четыре из них уже никому из стоящих на ногах не грозят. Но кому, спрашивается, захочется проверять, войдет он в оставшуюся четверку или нет?

Между тем в левой руке кровожадного мента появился запасной магазин, патроны в нем сквозь узкую прорезь хищно блестели, и это дало все основания толпе начать решительное отступление.

– Игорь, держи Гейса! – крикнул, врезаясь в толпу, советник. – Я ищу Мишу!.. Присмотри за Шустиным!

Последнее было уже лишним. Журналист, смытый толпой, кричал о помощи уже откуда-то из центра этого огромного водоворота людской паники...

Сидельников