Главный герой Апокалипсиса

Однако всё–таки долго так продолжаться не могло, и я должен был закончить прежде, чем окончательно лишусь сил от боли и перенапряжения. Вновь схватив деревяшку, я дёрнул её наверх, запрокидывая голову монстра назад. Я тянул и тянул, вены на руках вздулись, сами конечности уже готовы были отвалиться, но я прекрасно понимал: если остановлюсь — умру. А потому продолжал выламывать твари шею и остановился лишь, когда после нескольких громких хрустящих звуков тварь затихла и перестала брыкаться. Разжав побелевшие костяшки, я встал, ощущая какую–то странную лёгкость и вместе с тем дикую усталость. Способность, похоже, отключилась с исчезновением угрозы. Слабо понимая, что я вообще делаю, я наклонился и подтянул спавшие шорты, на заднице которых теперь красовалась здоровенная дыра, сделал пару шагов прочь от убитого им монстра… и в который уже раз за сегодня рухнул носом прямо в лесную подстилку, потеряв сознание.

* * *

При втором пробуждении моим первым ощущением стала боль. Грудь и ноги саднило и щипало. Следом, когда я открыл глаза, разум осознал полутьму внутренностей какой–то телеги, накрытой сверху тентом, скрип колёс, мерное цоканье лошадиных копыт и лёгкое покачивание на неровностях дороги. Мы куда–то ехали. Осторожно ощупав места недавних ран, я понял, что всё лучше, чем могло бы быть. Пострадавшие места были аккуратно перебинтованы и, судя по оставшемуся на пальцах маслянистому налёту, смазаны каким–то средством. А потом до моей тупой башки дошло. У меня были связаны ноги! Твою мать, да что же такое–то?!

— Эй, кто там?! Что это за херня?!

Я распахнул глаза, задёргался и, перевернувшись на бок, почти нос к носу столкнулся с зомби, которого убил!

— Су… чий потрох!.. Эй! Кто–нибудь!

Спустя минуту скрип, цокот и покачивание прекратились, а полог тента откинулся в сторону, ослепив меня светом дня и пропустив внутрь извозчика. Вернее извозчицу. С быстро выползшей на лицо довольной ухмылкой я впился глазами в тело фигуристой эльфийки, что было понятно по длинным острым ушкам, одетой в изящную кожаную броню.

— Что? — голос у неё был под стать её внешности, мелодичный и звонкий.

— ЧТО? А разве непонятно? Какого чёрта я связан?!

— Для моей безопасности, вдруг ты какой–нибудь маньяк?

— Я не маньяк!

— Маньяк бы так и сказал.

— Так, ладно… Слушай, спасибо, конечно, что вытащила из леса и подлечила, но, если так волнуешься, то развяжи меня — и я уйду.

— И куда ты пойдёшь голый?

— Это уже моё дело, куда я пойду, — огрызнулся я.

— Сожалею, но нет. Ты неизвестный, без документов, без каких–либо вещей. Это, определённо, стоит того, чтобы держать тебя связанным. И кстати, как ты, Пустышка, уделал упыря-Омегу?

— А с чего ты взяла, что я — Пустышка?

Вместо ответа её левый глаз вспыхнул медным светом.

— Бета–Проницательность, — заявила она так, словно это должно было мне всё объяснить. Впрочем, не стоило разубеждать её в том, что я всё понял.

— Ладно. Мне просто повезло.

— Не… не верю. Какие у тебя печати?

— Никаких. Я ведь Пустышка. Какие у меня печати?

— Это, конечно, да… но всё–таки, кажется мне, что ты врёшь. И пока не скажешь правду, останешься связанным.

Осознав, что разговора с ней у меня точно не выйдет, я изо всех сил оттолкнулся руками и ногами от пола, намереваясь повалить остроухую. Однако не тут–то было. Быстрым, настолько быстрым, что я даже не понял, что произошло, движением, эльфийка сорвалась с места, и через мгновение уже я лежал лицом в пол, а она сидела на мне верхом.

— А ну слезла, остроухая! — я попытался вывернуться, но сверху словно положили бетонную плиту. А ещё через мгновение к моей шее прижалось холодное и острое лезвие.

— Не равняй меня с каким–то Омега–упырём, — прошипела эльфийка, — я — Бета, Пустышке вроде тебя со мной не справиться, как бы ты не был удачлив. И раз ты не хочешь по–хорошему, дальше будет по–плохому.

Несколько минут спустя я уже сидел у боковой стенки телеги. Теперь и руки были связаны за спиной, а ноги смотаны ещё и вокруг щиколоток и коленей. Во рту появился кляп. Бежать в таком состоянии было решительно невозможно, и даже Сын апокалипсиса, продолжавший исправно снабжать моё тело усиливающим теплом, был бесполезен, чтобы разорвать верёвки, его, определённо, было мало. Мы вновь ехали, правда, на этот раз, хотя я и не знал конкретного пункта назначения, по крайней мере, мог предположить цель поездки. Остроухая эльфийка, забавы с которой я уже себе навоображал, явно собиралась продать меня в рабство.

Эй, Автор, надеюсь, ты доволен, гнида!

* * *