Главный хирург Н. Н. Бурденко

над болезнью. Один древний врач сказал как-то пришедшему к нему за помощью: «Смотри, нас трое: я, ты и болезнь. Если ты будешь на моей стороне, нам будет легче одолеть ее одну». Вот и мы вдвоем обязательно одолеем вашу болезнь, — закончил Бурденко.

…Самые крупные специалисты Парижа — руководители известных клиник, ученые с мировыми именами — заполнили круглый демонстрационный зал. Он находился над операционной, и отсюда через застекленный купол все было отлично видно.

Бурденко в глухом белом халате, в марлевой маске — только глаза поблескивают из-за стекол очков — быстрыми шагами вошел в операционную, сразу направился к больному.

— Как самочувствие? — спросил он своим глуховатым басом.

Вольной ответил, что чувствует себя хороню.

Бурденко удовлетворенно кивнул.

— Что ж, тогда начнем…

Начать операцию — обнажить головной мозг — вызвался один из крупных медиков Франции, руководитель клиники профессор де Мартель. Об этом он договорился с Бурденко заранее. Николай Нилович не возражал: обнажение мозга — это, по существу, предварительный этап операции, сравнительно простая манипуляция, технически несложная, особенно для такого крупного хирурга, каким был де Мартель.

Но и у самых крупных хирургов не все и не всегда идет гладко. Завершая обнажение мозга, французский хирург сделал одно неверное движение. Скальпель прошел на миллиметр дальше, чем это было нужно, и задел кровеносный сосуд. Тотчас началось кровотечение. Место будущей операции — а оно было чуть побольше пятикопеечной монеты — сразу же залила кровь. «Зрители» над операционной насторожились: им было видно каждое движение хирургов, каждая деталь операции.

Что делать? Кровотечение всегда опасно, но особенно при операциях на головном мозге. В таких случаях риск многократно увеличивается. Продолжать ли операцию, брать ли на себя ответственность за чужую ошибку?

Бурденко колебался лишь мгновение, потом шагнул к операционному столу. Борьба за жизнь человека началась.

Де Мартель молча наблюдал, как быстро и точно работали руки советского хирурга.

— Если операция окончится неудачно, — негромко сказал он Бурденко, — я буду единственным виновником…

Едва заметным наклоном головы Николай Нилович показал, что понял, о чем говорит его французский коллега.

Кровотечение значительно усложнило операцию. Временами жизнь больного висела на волоске. Но опыт и мастерство советского хирурга победили. Он успешно провел операцию, справился со всеми осложнениями и удалил у больного опасную опухоль мозга.

После операции французские ученые окружили Бурденко и восхищенно жали ему руки. Всех поразили невозмутимость и хладнокровие советского хирурга во время операции.

— Неужели вы нисколько не волновались?

Николай Нилович смущенно улыбнулся.

— Конечно, волновался, но только перед операцией. А когда оперируешь, волноваться просто некогда…

Эти бурденковские слова стали потом очень популярными среди французских хирургов.

…Пожалуй, больше всего в нейрохирургии его интересовали военно-медицинские проблемы — такие, как травмы черепа, огнестрельные ранения черепа и мозга, повреждения позвоночника, спинного мозга и нервных стволов. Здесь было очень много неясного, спорного и нерешенного.

«В прежних войнах, — писал Бурденко в 1937 г., — из получивших ранения черепа 50 % погибали немедленно на поле сражения, 35 % — от последующих осложнений, а те, которые попадали в полевые и тыловые медицинские учреждения, в большинстве случаев становились калеками, испытывали мучительные боли, страдали от всяких уродливых искривлений тела и т. д.».

Советские хирурги не могли мириться с этим. Громадный опыт, вынесенный из наблюдений над военно-полевыми ранениями, дал хирургам право активно вмешиваться и расширять свое вмешательство. Поэтому так горячо встретили хирурги высказанное Бурденко пожелание о том, что нейрохирургия может и должна быть тесно спаяна с травматологией (разделом медицины, занимающимся различными повреждениями — травмами).

Впрочем, это было не только пожелание. Еще в 1927 г. в «Журнале современной хирургии» он публикует большое исследование о повреждениях синусов (особых пазух, связанных с венами) твердой мозговой оболочки. Проанализировав свой опыт времен первой мировой и гражданской войн — 29 наблюдений таких повреждений, возникших из-за огнестрельных ранений ружейными пулями или осколками снарядов, а также холодным оружием (саблями), — Бурденко описал возникавшие при этом кровотечения, с которыми часто очень трудно справиться, способы остановки крови п другие лечебные мероприятия.

По просьбе группы профессоров, составлявших в начале 30-х годов учебник по нервным болезням для студентов и врачей, Бурденко написал большую главу о хирургическом вмешательстве при травмах нервной системы. Он высказал новые по тем временам положения, которые быстро нашли отклик у врачей и стали использоваться в повседневной работе. Он дал точные я ясные указания, что следует делать при наиболее распространенных травмах — сотрясении, контузии и сдавлении мозга, при повышении внутричерепного давления, открытых и закрытых переломах черепа.