Главный подозреваемый

Уиндзор кивнул. «МБ пред» настаивала, чтобы все ее клиенты пользовались услугами Уиндзора и каждые три месяца встречались с ним лично для проверки текущего баланса. Это делалось больше для их собственного блага, чем в интересах Майрона. Многие спортсмены терпели огромные убытки просто из-за лени. Но большинство клиентов Майрона доверяли ему свои банковские счета, чтобы он мог проследить все доходы и расходы, взять оплату за свои услуги и тому подобное.

– Значит, мы не могли не заметить выдачу такой крупной суммы, – заключил Майрон.

– Верно.

– Эсперанса наверняка знала, что он снял деньги.

– И это верно.

Майрон нахмурился:

– Что дает прокуратуре еще один мотив для убийства. Эсперанса знала о деньгах.

– Безусловно.

Майрон посмотрел на Уиндзора:

– А что Клу сделал с деньгами?

Тот пожал плечами.

– Может, Бонни знает?

– Сомневаюсь, – ответил Уиндзор. – Они разошлись.

– Подумаешь. Они вечно ссорятся, но она всегда его прощает.

– Возможно. Но на этот раз Бонни подала на развод.

Майрона это удивило. Бонни еще никогда не заходила так далеко. Их отношения всегда шли по кругу: Клу делал какую-нибудь глупость, разражалась буря, Бонни выгоняла его из дома на пару ночей или даже на неделю, Клу умолял его простить, Бонни прощала, в семье воцарялась идиллия, потом Клу опять делал глупость – и цикл начинался заново.

– Она обратилась к адвокату и написала заявление?

– Если верить Клу.

– Ты с ним говорил?

– Да, Майрон. Это следует из фразы: «Если верить Клу».

– Когда он тебе это сказал?

– На прошлой неделе. Когда снял деньги. Сообщил, что она уже начала процесс.

– Как он это принял?

– Тяжело. Надеялся, что они опять помирятся.

– Он что-нибудь объяснил насчет денег?

– Ничего.

– И ты не догадываешься…

– Понятия не имею.

Дверь резко распахнулась. В комнату влетела красная и разъяренная Эстер Кримстайн.

– Чертовы ублюдки! Я же велела не вмешиваться!

– Мы тут ни при чем, – возразил Майрон. – Вы сами все испортили.

– Что?

– Вытащить ее под залог было парой пустяков.

– Я бы так и сделала, если бы вы не приперлись в суд. Прямо в лапы прокурору. Он хотел доказать, что у подсудимой есть средства для побега, и тут нате вам – являются бывшая спортивная звезда и богатенький плейбой.

Кримстайн топнула ногой, словно пытаясь потушить вспыхнувший ковер.

– Судья – тупая либералка! – воскликнула она. – Вот почему я порола чушь про бедную латиноамериканку. Она ненавидит богачей, может, потому что сама – одна из них. И этот красавчик в первом ряду, – она кивнула на Уиндзора, – для нее был как флаг конфедератов в Гарлеме.

– Зря вы взялись за это дело, – заметил Майрон.

– Вы спятили? – Она резко развернулась к нему на каблуках.

– Ваша известность работает против вас. Пусть судья и ненавидит богачей, но еще больше она ненавидит знаменитостей. Вы не годитесь для защиты.

– Чушь! Я трижды вела процесс с этой судьей. И все три раза выиграла.

– Возможно, это ее тоже раздражает.

Кримстайн, похоже, немного поостыла. Она подошла к столу и рухнула в кресло.

– В залоге отказано, – пробормотала она. – Не могу поверить, что они вообще посмели такое предложить. – Она выпрямилась. – Ладно, вот что мы сделаем. Я займусь поиском ответов. А вы будете сидеть и помалкивать. Чтобы ни словечка – ни копам, ни прокурору, ни прессе. Мы должны выяснить, что они думают о вашей троице.

– О нашей троице? – переспросил Майрон.

– Вы что, не поняли? Они считают, что это убийство из-за денег.

– С участием всех троих?

– Да.

– Это каким же образом?

– Не знаю. Прокурор сказал, вы уезжали на Карибы, может быть, на Каймановы острова. Понятно, на что он намекал.

– Перевод средств в офшорную зону, – кивнул Майрон. – Но я уехал три недели назад, еще до того, как убитый снял со счета деньги. И к Каймановым островам даже близко не подходил.

– Возможно, они цепляются за соломинку, – пожала плечами Кримстайн. – Могу гарантировать одно: за вас здорово возьмутся. Надеюсь, с вашими бухгалтерскими книгами все в порядке, потому что не пройдет и часа, как их конфискуют.

«Финансовый скандал, – подумал Майрон. – Точь-в-точь как сказал Эф-Джей».

Кримстайн повернулась к Уиндзору:

– Насчет снятия крупной суммы денег – правда?

– Да.

– Эсперанса могла об этом знать?

– Могла.

– Проклятие! – Она глубоко задумалась.

Уиндзор отошел в угол, достал мобильный телефон, набрал номер и начал с кем-то говорить.

– Сделайте меня помощником, – предложил Майрон.

– Простите? – Кримстайн уставилась на него.

– Вчера вы вспомнили про мое юридическое образование. Сделайте меня своим помощником, и тогда все, что вы мне скажете, станет адвокатской тайной.

Она покачала головой:

– Во-первых, это не пройдет. Судья сразу смекнет, что к чему, и не позволит отмазать вас от свидетельских показаний. Во-вторых, это глупо. Все тут же поймут, что у нас аховое положение, и вдобавок решат, будто мы пытаемся заткнуть вам рот, поскольку нам есть что скрывать. В-третьих, вы действительно можете быть в этом замешаны.

– Но как? Я же сказал: я был на Карибских островах.

– Вот именно. Где вас мог найти только ваш богатенький приятель. Очень удобно.

– Вы думаете…