Главный приз

— Виктор тебя обманул: я не ныряла в бассейн. Он меня столкнул, — объяснила Юлия, поворачиваясь и направляясь на прежнее место — к столу, на котором сидела перед приходом Катерины. — За фен спасибо. У меня есть, но одним я не справлюсь до ужина. Ты не занята? Может, поможешь мне немножко?

Катерина молчала, и Юлия оглянулась удивленно: как-то это было не похоже на Катерину, она никогда не молчала, разве только во сне.

— Ты что, Кать? — Юлия даже забеспокоилась, видя эти остекленевшие глаза и замороженную растерянную полуулыбку. — Что случилось?

Катерина моргнула, тряхнула головой и вдруг, быстро протянув руку, вцепилась Юлии в волосы и довольно сильно подергала их.

— С ума сошла! — ахнула Юлия. — Больно же!

— Знаешь, я тебе еще неделю назад сказать собиралась: отстегни ты этот свой шиньон, что ты по такой жаре такую тяжесть на башке таскаешь! — Катерина поискала розетку и включила свой фен. — Даже в голову не приходило, что у тебя это все свое… Во дела, а? Садись давай. Тут и правда даже двух фенов мало. Наверное, всю жизнь растила, да? Никогда не стриглась?

— Наоборот, всю жизнь стриженой ходила. Коротко! Почти как твой брат… — Юлия уселась на стол, откинув волосы назад, и включила свой фен. — Я с детства гимнастикой занималась, довольно серьезно. А такие волосы в гимнастике — тяжелая обуза.

— Да уж, — согласилась Катерина, взвешивая на руке все еще влажную массу волос. — Что тяжелая — то тяжелая… И как ты их таскаешь?

— Привыкла. Я перед окончанием школы стричься перестала. Мы тогда как раз опять переехали, и мне пришлось гимнастику бросить. А про волосы я забыла, вот они к выпускному и выросли. И так сильно! Я хотела отрезать, а папа сказал — не надо. А в университете я гимнастикой уже не всерьез занималась, а так, чтобы не забыть… И косу резать не стала. После первого курса уже такая коса была, что мне самой даже расчесывать ее трудно было.

— Сейчас я тебя причешу. — Катерина говорила негромко, бережно поддерживая пряди под струей теплого воздуха. — Надо же, прямо как шелк… Такая роскошь… Мужики от длинных волос прямо балдеют. Вот, наверное, мужу твоему что нравилось.

— Не знаю. — Юлия задумалась, вспоминая, что говорил Димка. — Не помню. Кажется, он ничего не говорил.

— Не может быть, — так же негромко и задумчиво сказала Катерина, осторожно ведя расческой сверху донизу по всей длине волос. — Уж что-нибудь да говорил…

— Да… Говорил, что ему повезло. — Юлия сидела, закинув голову назад, уставясь в потолок, ощущая почти то же, что и тогда, когда ее причесывала мама Нина, и вспоминала Димку без тоски, даже без печали. — Еще он говорил, чтобы я никогда губы не красила. И еще он говорил, что будет меня всю жизнь на руках носить.

— Ну, это они все говорят, — пробормотала Катерина. — Говорить — одно, а делать — совсем другое…

— Нет, Димка так и сделал. — Юлия впервые без жгучего чувства вины, просто с гордостью и теплой благодарностью вспомнила, как Димка нес ее на руках в поле подальше от машины. — Он до самой последней минуты на руках меня носил. Он знал, что взрыв будет, и меня от взрыва унес.

— А вы долго женаты были? — осторожно спросила Катерина, не прекращая усыпляющих движений расческой.

— Минут двадцать, — сонно ответила Юлия. — Мы расписались и поехали домой. Свадьбу играть, а тут как раз этот трактор.

Расческа дрогнула в руке Катерины, больно дернула волосы, и Юлия стала медленно выплывать из сонного омута, удивляясь, с чего бы это она так разболталась. Неловко даже. Она оглянулась на Катерину — та стояла как столб, с расческой в поднятой руке, и смотрела в пространство полными ужаса круглыми глазами.

— Ты что, Кать? — Юлия тронула ее за руку. Нет, точно, с Катькой сегодня что-то из ряда вон. — Кать, эй! Ты не заболела?

Катерина с трудом сглотнула, помотала головой и сказала чужим голосом:

— Я представила, что вдруг Алан вот так… Ой, я ведь тогда сдохну.

— Типун тебе на язык, — быстро сказала Юлия, отворачиваясь. — Не представляй себе больше такого никогда! Да и в любом случае тебе сдыхать нельзя — у тебя Денька есть…

— Да. — Катерина опять принялась расчесывать волосы Юлии. — Это верно… А ты почему опять замуж не пошла? Тоже кого-нибудь родила бы себе.

— Ты прямо как мама Нина. — Юлия стала опять медленно погружаться в сонный омут. — Замуж, дети… За кого замуж-то? Даже не смешно.

— Ну, один-то раз ты нашла за кого выходить, — возразила Катерина. — Поискала бы — и еще кого нашла бы…

— Во-первых, таких больше не бывает. А во-вторых… Ну, не важно. Вполне достаточно и во-первых.

— Ты его сильно любила, да? — И не успела Юлия ответить, как Катерина быстро заговорила совсем другим тоном: — Ты почему здесь?.. Ты зачем сюда?.. Тебя что, стучаться не учили?

— А я стучался. — Виктор шагнул в каюту, закрыл за собой дверь и спокойненько пошел к Юлии, протягивая руку. — Вы тут так кричите, да еще и штуки эти жужжат. Давай мне фен, Кать, я Юлии сам помогу. Тебя Алан уже час ищет.

Виктор еще и договорить не успел, как Катерина вылетела из каюты, сильно хлопнув дверью. Он тихо засмеялся и уверенно занял ее место за спиной Юлии.