Главный приз

Юлия прожгла маму Нину взглядом и пошла переодеваться в «интернатскую» одежду — длинную просторную юбку из цветастого ситца и белую бязевую кофточку. Вообще-то сегодня утром она решила надеть новый сарафан, который закончила только вчера, — похвалиться Лидочке и бабе Насте, как хорошо у нее получилось. Они в этом понимают, они обе и сами большие искусницы, и Юлия всегда с нетерпением ждала их похвалы, одобрения. Но раз уж Виктор здесь — не будет она сарафан надевать. Еще подумает, что ради него наряжается…

Они шли по тропинке через старый запущенный сад, Юлия чуть впереди, опять чувствуя его неотрывный взгляд и все больше нервничая от этого. Она уже хотела было остановиться и сказать ему, что… что-нибудь сказать. Что он на нее так уставился? Ждет, когда она споткнется? Но тут Виктор догнал ее, взял за локоть и тихо сказал:

— Юлия Июль.

— Что? — Юлия остановилась, высвободила локоть из его осторожных пальцев и повернулась к нему.

— Ты сегодня такая… нарядная, — растерянно проговорил Виктор, с ожиданием глядя ей в глаза.

Здрасте вам. А она специально новый сарафан не стала надевать. Юлия с трудом посмеялась, несмотря на ком в горле, отвернулась и опять решительно зашагала по тропинке. Он догнал ее, пошел рядом, отводя рукой буйно разросшиеся ветки, и негромко заговорил:

— Знаешь, я все время представлял, какая у тебя дочка может быть…

Она искоса ошеломленно глянула на него. Так он знал про Машку? Наверное, ему папа сказал…

— Я представлял, что она смуглая, черноволосая и очень тихая… И с черными глазками. В общем, как ты, только маленькая. Когда Машку увидел — так удивился! Совершенно на тебя не похожа и такая бойкая… Смеется все время. Я только потом понял, в чем дело… Ну, когда мама Нина про день рождения рассказала.

Юлия шла молча, не глядя на него, невольно все больше и больше ускоряя шаг, и он замолчал, широко шагая рядом. Потом осторожно спросил:

— Ты ее давно взяла?

— Только что. — Юлия остановилась, наконец решилась взглянуть на него и хмуро спросила: — Это что-нибудь меняет? Я имею в виду цель твоего приезда… Ну да, конечно, меняет. Извини, не предупредила. Но учти: Машка — моя. И я ее ни при каких обстоятельствах не брошу. Ни при каких, понял? Да и в любом случае, мне кажется, ты напрасно приехал…

— Зачем ты так? — тихо спросил он, отставая на шаг. — Ты же не поняла ничего… Я почти месяц спать не могу… Есть не могу… Ни о чем думать не могу. Я почему про девочку сказал… про дочку… Мне сны без конца снятся. Ты и девочка, будто дочка твоя, черненькая такая… Маленькая. Вот так. Мне все это снилось. Без конца. Понимаешь?

— Это какой-то кошмар, — устало сказала Юлия, отступая на шаг и опуская глаза. — Как так жить можно? Это не жизнь, а какой-то бразильский сериал… Не надо было тебе приезжать.

— Юлия, подожди. Я же еще ничего не сказал…

— Вот и хорошо, — с напором сказала она. — Вот и правильно. И не говори лучше. И вообще, мне уже давно пора у Олега быть… Я обещала.

Она повернулась и торопливо пошла, почти побежала, раздраженно отмахиваясь от веток и цепляясь широким подолом за репьи. Господи, как ей хотелось остановиться и выслушать, что там такое собирался он ей сказать. Она так долго представляла себе, что он ей скажет, когда они встретятся. Если встретятся. Юлия совершенно не ожидала, что они действительно встретятся. А теперь, когда он собирается ей что-то сказать, вдруг просто испугалась. Хотя, что бы он ни сказал, что она ему ответит? Так что лучше пусть ничего и не говорит.

А он ничего и не говорил. Ходил за ней молча, смотрел вокруг пристально и подозрительно, знакомился с воспитателями, нянями, поговорил о чем-то со Светланой Алексеевной, потом посмотрел вместе с бабой Настей теплицы и сад, наконец пришел в медкабинет, где Юлия с доктором Олегом маялись над статьей какого-то немецкого нарколога, и тихо просидел в сторонке, глядя в окно и даже, кажется, не прислушиваясь к тому, что Юлия читает. Она нервничала все больше и больше и от этого так устала, что, когда с переводом было покончено, быстро вскочила и выпалила, едва скрывая раздражение:

— Мне еще с Антониной Ивановной надо поговорить, она просила зайти. Виктор, ты пока погуляй где-нибудь, или в дом, что ли, иди. В общем, мне одной к Антонине Ивановне надо.

— Я здесь побуду, если доктор Олег не против, — отозвался тот, не вставая и не оборачиваясь. — У меня вопросы накопились.

— Я не против, — с готовностью повернулся к нему доктор Олег. — Я даже за. Мне всегда интересно с коллегой побеседовать.

— Ну и хорошо. Ну и беседуйте, коллеги. — Юлия выскочила за порог, в последний момент придержав дверь, чтобы не хлопнула.

Ну вот что она сейчас-то злится? Оставил он ее наконец одну, разве она не этого хотела? Вот и успокойся.