Главный противник

Гипертрофированное увлечение «третьим путем» привело к резкому перекосу во всей деятельности ЦРУ. Комментируя книгу одного из самых известных деятелей ЦРУ А. Даллеса «Искусство разведки», уже упоминавшийся выше Ф. Праути отмечает: «Хотя Аллен Даллес не сказал этого в своей книге, его концепция разведки предусматривает: 10 процентов обычной разведки и 90 процентов тайной подрывной работы. Другими словами, мы должны, по мысли Даллеса, быть круглосуточно заняты по всему миру, противодействуя по «всем аспектам тайной войны». Под этим он имеет в виду вмешательство во внутренние дела других стран независимо от того, знают или разрешают они это. Именно этим и занимались Соединенные Штаты во всевозрастающей степени, начиная от вмешательства в Берлине и Иране в сороковые годы. Кульминационной точкой этого образа действия была страшная катастрофа во Вьетнаме, где дело началось с крупной операции силами разведки, затем наступила стадия тайной подрывной работы, неизбежно перешедшая в открытую войну в эру Джонсона».[79] Даже если пропорция и слегка преувеличена, то тем не менее перекос в сторону тайных операций столь велик, что сразу бросается в глаза любому стороннему наблюдателю.

Если взять за точку отсчета объем денежных средств, израсходованных на каждую из сторон деятельности ЦРУ, то получаемое по официальной бухгалтерской отчетности соотношение очень близко к пропорции Ф. Праути. Созданный Д. Эйзенхауэром президентский совет по разведывательной деятельности (ПСРД) в феврале 1957 года докладывал президенту, что тайные подрывные операции поглощают более 80% всего бюджета ЦРУ. Два члена ПСРД отметили, что эта деятельность уже превратилась в самоцель в ущерб собственно разведке: «Налицо возросшее вмешательство во внутренние дела других стран. Этим занимаются способные, высокообразованные молодые люди, которые все время должны что-либо делать, чтобы оправдать свои должности… Не покладая рук сотрудники ЦРУ, снабженные деньгами и привилегиями, возводят на троны королей, разыгрывают интриги, доставляющие им удовольствие, добиваются «успехов» и замалчивают свои провалы. Весь этот бизнес намного проще, чем сбор разведывательной информации посредством обычных методов».[80] Один из авторов доклада Д. Брус (бывший руководящий сотрудник УСС) совершенно справедливо задается вопросом: по какому праву агенты ЦРУ вторгаются в другие страны и в лучшем случае покупают там газеты, дают деньги оппозиционным партиям и поддерживают кандидата на тот или иной пост, что является вопиющим вмешательством в дела дружественных стран. Даже формулирование целей в планах тайных подрывных операций (во внутренней документации ЦРУ) носило стереотипный характер: «срыв планов Советского Союза» или удержание «третьих стран» в «прозападной ориентации». Этими клише неизменно оправдывались все подрывные акции ЦРУ вне зависимости от их подлинной необходимости.

Так что можно с уверенностью сказать, что Центральное разведывательное управление является не столько разведкой в традиционном смысле этого слова, сколько структурой для проведения тайных операций в других странах – несомненно, это одна из наиболее ярких отличительных черт ЦРУ по сравнению с другими разведслужбами. Нельзя не согласиться с утверждением советского исследователя Н.Н. Яковлева: «В широком плане ЦРУ – один из важнейших и, вероятно, самый острый инструмент правящей элиты США для перечеканки мира по американскому образцу, насаждения в нем порядков, угодных Вашингтону».[81] Практически с момента создания за этим «разведывательным» управлением было юридически закреплено «право» вмешиваться во внутренние дела как друзей, так и врагов Америки. Это наглядно свидетельствует о том, что ЦРУ на самом деле является не столько разведкой, сколько органом для установления американского мирового господства.

О том же говорит и избранное для Совета национальной безопасности название. После Второй мировой войны США были крупнейшей и могущественной державой капиталистического мира – что могло угрожать их безопасности? На самом деле в трактовке вашингтонской элиты «национальная безопасность» США распространялась на все сферы реального или потенциального американского влияния в мире и на те территории, где США планировали установить или укрепить свое господство. По этой логике, зоной «национальной безопасности» США являлся весь мир, а Совет национальной безопасности, формально являющийся лишь консультативным органом при американском президенте, начал пытаться из Вашингтона определять судьбы всего человечества.