Главный противник. Тайная история последних лет противостояния ЦРУ и КГБ

Минометчики снова выдвинулись под прикрытием темноты на дистанцию примерно восемь тысяч ярдов от гарнизона в Чагасарае, развернули свои минометы, определили позицию по системе GPS и, установив соответствующие азимут и возвышение, открыли огонь, который застал батальон спецназа врасплох. Советы никогда так и не поняли, что произошло. Они попытались открыть огонь по огневым точкам, но поразили собственную охрану. Моджахеды делали один залп за другим, намного превышая безопасное время пребывания на огневой позиции, пока не израсходовали весь боезапас. Потом они завернули стволы минометов в асбестовые одеяла, погрузили их на мулов и еще до наступления рассвета возвратились в Пакистан.

Днем, когда взошло солнце, спутник КН-11 прошел над гарнизоном спецназа в Чагасарае и сделал серию снимков разрушений, произведенных с помощью нового оружия. Когда 10 дней спустя я показал эти снимки пакистанцам и афганским командирам, эффект налета был ясно виден. Так же, как на снимках до и после налета на склад боеприпасов в Карге в августе 1986 года, на первых были видны целые деревянные бараки, аккуратно запаркованные транспортные средства батальона и другие признаки военного объекта, расположенного вдоль реки Кунар. На снимках, сделанных после обстрела, были видны сгоревшие остовы зданий, рассеянные и сгоревшие автомашины и несколько новых неповрежденных машин, принадлежавших советской армейской команде, прибывшей на следующий деньдля расследования инцидента.

Эта атака оказала особое влияние на настроение повстанцев. Для войны, которая в большей степени характеризовалась оборонительными операциями и действиями из засад, чем наступательными действиями против основных сил Советов, разгром гарнизона в Чагасарае знаменовал качественное изменение в том, как Сопротивление вступило в бой с 40-й армией. Несмотря на то что успех этой операции ни разу не удалось повторить с такими же драматическими результатами, эта минометная атака явилась одним из событий, которое ускорило принятие Советами решения об уходе из Афганистана. К концу 1987 года даже самые отъявленные скептики в Вашингтоне убедились, что Москва была готова уйти.

11

Парк Ноттовэй, графство Фэйрфакс, Виргиния. 23 ноября 1987 года

Боб Хансен уверенно шел по тропинке, ведущей к небольшому пешеходному мостику в тихом уголке оживленного парка. Он наклонился и заметил темное углубление под мостом. Это был один из его излюбленных тайников, который КГБ, надо отдать должное его фантазии, назвал «Парком». Последний рекомендованный ему тайник с кодовым названием «Ан», расположенный в более отдаленном парке в западной части графства Фэйрфакс, Хансену не понравился. Он был очень далеко от его дома в Вене, штат Виргиния, требовал слишком много усилий, слишком много возни, недостойной солидного агента ФБР. С учетом его новых служебных обязанностей, шести детей и активной общественной деятельности в рамках католической религиозной организации «Опус Деи» Хансен был очень занятым человеком, и у него не было времени для соблюдения сложных процедур, связанных с обеспечением безопасности. Используя псевдоним «Б», он только что написал своим кураторам в КГБ резкое письмо, призывая их вернуться к более удобному «Парку».

«Поймите, что я одет в деловой костюм и не могу ходить пешком по грязи глубиной в дюйм, — писал он в письме 19 ноября. — Предлагаю снова использовать первоначальное место». В сентябре он уже критиковал место «Ан» и писал КГБ: «Я уже не молодой человек, и у меня нет времени использовать предлагаемые вами отдаленные тайники. Я знаю, что это заставляет вас менять привычные методы работы, но мой опыт показывает, что более простым способом мы на самом деле можем достигать лучшей безопасности».

И вот теперь Хансен снова был у тайника, расположенного неподалеку от его дома, где он чувствовал себя гораздо удобнее. Но, самое главное, он был совершенно удовлетворен своим положением руководителя аналитического отделения ФБР по Советскому Союзу. Это положение давало ему доступ практически ко всем оперативным и аналитическим документам, имеющим отношение к Советскому Союзу, которые готовились контрразведывательными подразделениями ФБР. Одним из интересных документов, попавших к нему на стол в первый же месяц после его возвращения в Вашингтон, был отчет сотрудника ЦРУ Джека Платта о поездке в Гайану с целью восстановления контакта с Геннадием Василенко. Джек, как полагалось, направил копию своего отчета в ФБР, которое вместе с ЦРУ вело разработку Василенко под кодовым наименованием «Монолит», и вскоре она попала к Хансену.