Главный противник. Тайная история последних лет противостояния ЦРУ и КГБ

Сегодняшнее совещание являлось «открытием сезона» для тех из нас, кто только что возвратился в штаб-квартиру. Я заметил Билла Мосби, который курировал Африку, я не видел его с тех пор, как мы с ним, в бытность его резидентом ЦРУ в Найроби, пытались провести проверочную комбинацию с легендированной вербовкой резидента ГРУ. Джим Хайэм курировал Ближний Восток, и я, будучи в Исламабаде, тесно с ним взаимодействовал. Настоящий профессионал с еле заметным британским акцентом, Хайэм провел большую часть своей на Среднем Востоке. Джек Даунинг, возвратившийся из Москвы в начале года, возглавил свой родной отдел Восточной Азии. После трех лет, проведенных в Москве, Даунинг, возвратившись в штаб-квартиру, был изумлен, как мало сделано для того, чтобы разобраться с потерями 1985 года. Но теперь, когда он отошел от советских операций и возглавил отдел Восточной Азии, он больше уже не считал себя вправе требовать каких-то новых действий.

Джон Мак-Гафин только что возвратился из Турции и возглавил важное подразделение Оперативного управления, занимавшееся анализом операций и менеджментом ресурсов. Я раньше не был знаком с Джоном, но в ближайшие годы нам предстояло много работать вместе. Еще одним «бароном», с которым я не был знаком, был новый начальник отдела стран Латинской Америки Уорд.

Получасовое совещание было примечательно в основном словами приветствия со стороны Столца и обновлением старых знакомств, да еще тем, что мы с Гербером осуществили передачу дел советского отдела.

2

Восточный Берлин. 20 июля 1989 года

За 12 лет работы в ЦРУ Дэвид Ролф прошел большой путь. В первой командировке в Москву ему повезло работать с некоторыми самыми ценными агентами ЦРУ, включая Адольфа Толкачёва. Теперь, в 41 год, Ролф снова был на передовой холодной войны. На этот раз он был руководителем самостоятельной загранточки, расположенной по другую сторону КПП «Чарли», в Берлине.

Для работника ЦРУ небольшая восточноберлинская резидентура в некотором смысле была более сложным назначением, чем Москва. Дело было не в том, что восточногерманская слежка более плотная или эффективная. В действительности она была не такая всеобъемлющая, с какой приходилось иметь дело в Советском Союзе. В Москве КГБ мог выставить за одним работником ЦРУ 20 машин. Восточные немцы никогда этого не делали.

Проблема была в Министерстве государственной безопасности (МГБ), печально известной службе безопасности «Штази». Вездесущая служба безопасности Восточной Германии держала население своей страны такой железной хваткой, что почти никто не рисковал работать на американцев. По одной консервативной оценке, «Штази» имела 174 тысячи негласных сотрудников, то есть агентов, или профессиональных осведомителей, и еще много добровольных «стукачей» на страну с населением 17 миллионов человек. При таком соотношении сил мало кто верил, что можно безнаказанно воровать секреты. «Штази» не вела слежку за работниками ЦРУ так усердно, как КГБ, но, может быть, в этом и не было необходимости.

К началу 80-х годов Берлин утратил характерный для него на более раннем этапе холодной войны статус одного из основных шпионских центров. После того как в 1961 году воздвигли Берлинскую стену, возможности находившихся в Западном Берлине работников ЦРУ проводить операции в Восточном секторе резко сократились. Западный Берлин приобрел репутацию скорее тренировочной базы, чем реального места для активных операций. Его даже насмешливо называли «Бранденбургской школой для мальчиков», поскольку фактически здесь оттачивали свое оперативное мастерство те, кому предстояло работать в настоящих «горячих точках», где проводились боевые разведывательные операции. Восточноберлинская резидентура ЦРУ вообще никогда не имела репутации активной загранточки и тоже считалась чем-то вроде учебной базы для подготовки сотрудников к работе в столицах других стран Варшавского договора, где велась настоящая работа.

Некоторые считали, что проблемы Восточного Берлина были как-то связаны с существовавшей там атмосферой киносъемочной площадки. Работник ЦРУ, вроде бы находившийся под бдительным оком «Штази», в отличие от его коллеги в Москве, всегда мог взять тайм-аут, пересечь КПП «Чарли» и оказаться на Западе. Каковы бы ни были причины, но небольшая резидентура ЦРУ в Восточном Берлине, открытая через 12 лет после возведения Берлинской стены, оставалась неким захолустьем.

Когда Ролф летом 1988 года приехал в Восточный Берлин, ЦРУ не имело агентуры в аппарате МГБ или в Главном управлении разведки, занимавшемся разведывательными операциями за рубежом. Отнюдь не потому, что в этом направлении не велась работа. Просто каждый, кто вроде бы собирался переметнуться на другую сторону, оказывался подставой, и ЦРУ не удавалось завербовать даже самого тупого чиновника.