Главный противник. Тайная война за СССР

Нечего спорить и по поводу писателя Фишера. Правда, свои произведения издавал под псевдонимами. Так повесть «Конец «черных рыцарей», вышедшая из-под пера выдуманного им «Ивана Степановича Лебедева» была хорошо встречена читателями. И не только. Персонажи все те же – советский разведчик под псевдонимом Флеминг, его друзья участники французского Сопротивления и недобитые фашисты, упорно сопротивляющиеся где-то в Латинской Америке. Можно строить догадки: сюжет взят из жизни – причем собственной. И повесть так понравилась на телевидении, что по книге сняли телеспектакль. Конечно, ныне исчезнувший. Плохая была пленка, не так хранили. Да и книгу я отыскал с трудом.

Сохранились его разрисованные к праздникам открытки. В них легкость, лес, снегири. И дисциплинированность: нравилось – не нравилось, хотелось – не хотелось, но, как и требовалось, он и дома подписывал их на русском – Р. или Рудольф Абель.

Существует легенда, будто президент Джон Кеннеди и даровал ему свободу в обмен на присланный из тюрьмы портрет. Возможно, рисовал он красавца Джона, сидя в камере. Но что дарил, моля о свободе… Не в его это духе. Портрет, в отличии от многих его рисунков, акварелей, карандашных набросков и серьезных работ так никогда и не был найден.

А вот его самого не только рисовали, но и выставляли. Портрет Эмиля Гольдфуса кисти Бертона Силевермена украшал персональную выставку в Академии американского дизайна в Нью-Йорке в феврале, за два месяца до ареста, 1957-го. И Сильвермен невзначай предугадал то, на что с 1948-го не обращало внимание ФБР. На портрете Гольдфус вольготно расположился в своей мастерской. На столе – всякая всячина, на стенах, как и полагается, картины. А по правую руку – огромный мощный радиоприемник, по которому друг – полковник и принимал Москву. Вот она, сила предвидения настоящего искусства. Впрочем, Сильвермен не предал товарища и во время слушаний в суде. Чтоб все они так отзывались о наших, обвиняемых в шпионаже, как Берт об Эмиле.

Связник полковника

Тогда, в довольно частые времена наших регулярных встреч, полковник Службы внешней разведки Юрий Сергеевич СОКОЛОВ, оставался последним из оставшихся в живых, кто работал с Фишером-Абелем не в тихих кабинетах Лубянки, а, как говорят разведчики, «в поле».

Полем были Соединенные Штаты, а точнее город Нью-Йорк и его окрестности. Молоденький лейтенант госбезопасности, волею судьбы стал связником разведчика-нелегала.

– Юрий Сергеевич, если можно, то давайте сразу о главном. Как и где вы впервые вышли на связь с Абелем?

– Первая встреча с Марком, он действовал под этим именем, была несколько необычна. Место встречи определил Центр, а не резидентура в Нью-Йорке, как обычно принято. И оказалось, что это в трех кварталах от моего дома. Значит, дополнительный риск. Предстояло особенно тщательно провериться, нет ли «наружки». И задачу мне поставили такую: мгновенно установить контакт, сообщить ему о месте нашей ближайшей встрече уже в каком-нибудь другом надежном районе и на этом быстренько разойтись. Проверялся я долго, подъезжаю к кинотеатру, где Марк должен стоять, выхожу резво из автобуса, конечно, первым, за мной – никого. И быстро, быстро, чуть не бегом – к тому месту. Вижу – он, уронил я что-то такое около него, подобрал и по-русски: «Товарищ Марк, через пять минут в туалете кинотеатра».

– А как нелегал понял, что вы – свой?

– Да совершенно ясно: во-первых – говорю по-русски, во-вторых, назвал его оперативным псевдонимом.

– Почему именно такой псевдоним?

– Он сам его выбрал. Короткий, простой. Ну, я смотрю, он спокойно идет к кинотеатру, а я на всякий случай еще разок проверился. Забежал в том же темпе в маленькую лавчонку, купил себе фруктов, конфет. Все нормально, и я быстро-быстро в кинотеатр, спустился в туалет. Там – никого, кино началось, и он увидел меня, подошел, обнял. Обнялись, а я немножко откинулся и говорю: давайте сначала пароль скажите. Марк мне: да-да, назвал пароль, я – отзыв и полная гарантия. Он теплые слова, я ему тоже, что рад видеть. Я ведь знал – он выдающийся нелегал. Показываю на записочке:

встречаемся тогда-то и там-то. Он кивает, мол, знаю, знаю. Я ему никаких бумажек, оставляю их при себе, передаю письма от родных, и говорю «гудбай». А Марк на прощанье спросил, нет ли у меня денег: «У меня совершенно ничего. Заложил все, что только мог. Нет ли у вас?» У меня с собой около ста долларов, отдал, конечно до новой встречи оставалось два дня, и я принес ему уже нормальную сумму.

– Роскошества не было. И, судя по вашему рассказу, нелегал Марк, так тянет назвать его Абелем, оказался в положении нелегком. Давно не видел своих?

– Какое роскошество. Ему как раз крайне надо было, просто необходимо, встретиться. Связника у него не было.

– Юрий Сергеевич, насколько знаю, в США вы работали под дипломатическим прикрытием. А ведь считается, что дипломаты, и другие разведчики, которые под крышей посольства ли, торгпредства, с нелегалами в целях безопасности общаться не должны.