Главный пульт управления

– Вас куда отвезти? – спросил Варга?

Миногин смотрел на неожиданного спасителя внимательно. На вопрос не отвечал.

– Лучше всего к дому Гергелевича, – сказал Ефим.

– Куда скажете! К Гергелевичу, так к Гергелевичу! – кивнул Михаил Иванович. – Залезайте в кузов, там у меня чисто. Только, вы не возражаете, если мы небольшой крючок сделаем по объездной дороге? У поселка шоссе перекопали, прямо не проехать… Но вы не беспокойтесь, много времени не потратим: минут десять, от силы…

Спасенная троица забрались под непроницаемый тент. В кузове, действительно, было чисто: ни соринки. Вдоль бортов – привинчены к полу деревянные скамейки. К водительской кабине прижался большой деревянный ящик. На его зеленом боку оттрафареченный черный зонт указывал, где у контейнера «верх», а где – «низ». По размеру ящик был немного меньше, чем заводская упаковка для танкового мотора.

«Интересно, а все-таки мотор в такой ящик поместится? – спросил себя майор, усаживаясь на скамейку, и сам себе ответил: – Наверное, все-таки поместится».

КАМАЗ тронулся с места.

Миногин качнулся на скамейке, нажал плечом на плечо майора и тоном, каким даются инструкции, произнес:

– Сейчас подъезжаем к дому Гергелевича, и, Ефим Алексеевич, прошу вас немедленно нанести Гарри Григорьевичу визит. Делайте, что хотите: убеждайте, пугайте, пытайте, хоть бедную девушку изображайте, но ПГУ мне принесите!

Ефиму тон соседа по скамейке очень не понравился, но, вслух от этого, разумеется, не сказал.

Однако Миногин, все-таки как-то почувствовал его внутреннее недовольство, и решил с ним психологически поработать. Он помолчал, изучающе взглянул на Мимикьянова, а потом, махнул рукой и с видом, «а, ладно, была, не была, расскажу, ведь свой парень этот Мимикьянов!», произнес:

– Я ведь в свое время за подобной штукой по всему Ближнему Востоку гонялся…

Мимикьянов цену подобной искренности, конечно, понимал. Она являлась особым разработанным психологами приемом, призванным продемонстрировать человеку особое доверие, и тем самым, привязать к себе. Проходивший спецподготовку по психологическому управлению людьми, майор сам неоднократно применял на практике подобный прием.

– Ну, не совсем за такой… – продолжил Вольтемир Николаевич. – Та вещь представляла собой Медную голову.

– Медную голову? – удивился майор.

– Ну, да, – подтвердил Миногин. – Человеческую голову из меди в натуральную величину. Изготовил ее в 991 году один средневековый алхимик, звали его Герберт. Руководству военной разведки поступили оперативные данные, что эта голова объявилась на Ближнем Востоке. И, вроде бы, готовят одни резкие ребята с применением этой головы захват власти то ли в одной из тамошних стран, то ли вообще в регионе, то ли вообще… создание мирового халифата!

Наши стратеги-аналитики покопались в своих материалах и пришли к выводу, что опасность реальная. Якобы, эта древняя штукенция каким-то образом может, вот также, как ГПУ, устанавливать связь с Вакуумом и менять характер его излучения… со всеми вытекающими из этого последствиями! Ну, высшее начальство полный аврал объявило, все восточные резидентуры сориентировало, и мою группу – на Ближний Восток, без пересадки… Приказ: или привезти эту Медную голову, или… Ну, сам понимаешь, что значит у начальства «или»… Не в магазине работаешь! А, оказывается, и американцы за этой Медной головой охоту начали… Французы неизвестно зачем по странам Залива шныряют… Да, и местные спецслужбы вдруг оживились… Даже сейчас вспоминать страшно, что творилось!

Миногин замолчал и помотал головой, как бы заново переживая оставшиеся в прошлом сумасшедшие дни.

Майор подождал, но Вольтемир Николаевич, похоже, настолько глубоко погрузился в воспоминания, что никак не мог выплыть обратно в кузов тентованого КАМАЗа.

– Ну, и что? – решил вернуть его к действительности майор.

– Что – «что»? – поднял на него Миногин черные глаза. Они были подернуты дымчатым налетом воспоминаний. Словно спелый осенний виноград матовым дрожжевым грибком, что превращает сладенький сок в терпкое вино.

– Кто, в конце концов, голову-то нашел? – качнулся на ухабе майор, и схватился рукой за гладкий край скамьи.

– Я ж тебе сказал: приказ был! Или-или! – тоном учителя разговаривающего с непонятливым школьником, произнес Вольтемир Николаевич. – Или-или! Обошли мы американцев и французов и всех местных федаинов. Привезли мы в Ясенево эту голову. Эксперты посмотрели, пришли к выводу – она самая, которую алхимик сделал. Он, кстати, потом даже Папой стал у католиков. Папа Сильвестр его звали.

Миногин помолчал, потом вздохнул и с сожалением сказал: