Главный рубильник. Расцвет и гибель информационных империй от радио до интернета

Но тот же самый отрезок истории показывает, насколько много его теория о созидательном разрушении упускает из виду. Начнем с того, что Шумпетер не смог верно оценить, до какой степени государство в состоянии препятствовать естественному циклу инноваций, защищая монополиста от его потенциальных соперников. С того момента, как правительство поставило конкуренцию с AT&T вне закона, стало совершенно ясно: монополист начнет стремиться заполучить защиту государства от конкуренции, заранее покоряясь регуляции во имя общественных интересов. В большинстве случаев (будь то завоевание телевидения в 1930-х гг. или сопротивление Bell антимонопольному процессу в 1950-х гг.) монополисту удавалось исполнить хотя бы часть из своих заветных желаний, прося о них в интонациях, демонстрирующих озабоченность судьбами общества, либо вызываясь делать работу, для выполнения которой государству пришлось бы в противном случае повысить налоги. Идеи Шумпетера сформировались на заре регулирующего государства, и его работы не вполне отражают регуляторную ловушку, хитрый стиль борьбы, при котором регуляция может стать не запретом монополиста, а его секретным оружием. Это та реальность, о которой стоит почаще вспоминать приверженцам экономической свободы, слепо потворствующим монополии. Ведь именно их любимые монополисты стремятся и добиваются того самого типа государственного воздействия, который так не терпят либертарианцы.

Второе крупное упущение Шумпетера — его вера в то, что монополист, по сравнению с конкурентным рынком, является лучшим проводником инноваций, — уже стало совершенно очевидным. Опровержения этого аргумента содержатся еще в работах экономиста Кеннета Эрроу{407}. Но мы можем пойти глубже и заметить: Шумпетер не только переоценил заинтересованность монополиста в инновациях, но и недооценил влияние на инновации супермонополий по сравнению с монополией одного рынка. Его видение следующих одна за другой монополий, видимо, подразумевало, что основатель подрывной отрасли всегда одержит верх, невзирая на то, какие силы ему противостоят. Однако монополист, обладающий преимуществами масштаба нескольких рынков, может выстроить такие защиты, что они будут работать если не вечно, то по крайней мере многие-многие годы. Чем меньше предпринимателей, тем меньше продукт совершенствуется и тем меньше инноваций в принципе.

Но ошибаться в нескольких пунктах не так уж страшно. Несмотря на это, модель роста по Шумпетеру остается в целом лучшей теорией движущих сил преуспевающей экономики. Она даже объясняет, что отличает культурно застойные общества от пышущих жизнью и энергией. Однако его предсказания относительно созидательного разрушения и постоянной смены состояний в итоге относительны. Как механика Ньютона, они могут объяснить множество наблюдаемых явлений, но только в определенных условиях. Это ни в коем случае не отрицание проницательности выводов Шумпетера. Мы всего лишь признаём, что его концепция инновационного Цикла гораздо менее естественна и неизбежна, чем он думал.

Принцип разграничения на практике

Если мой призыв к внедрению Принципа разграничения кажется предложением провести ревизию текущих подходов к информационным индустриям в США и за границей или даже чем-то претендующим на конституционную поправку, то позвольте мне заметить, что это не так. На самом деле важность разграничения уже отражена, пусть непоследовательно и с недостаточным вниманием к фундаментальной важности, в существующих американских законах и правилах, а также присутствует в подходе к коммуникациям, принятом в других странах. Полное описание истории разграничительных мер потребовало бы отдельной книги. Мы рассмотрим лишь главные примеры.

Начнем с 1910 г., когда был принят Акт Манна — Элкинса, впервые определивший телефонные, телеграфные и радиокомпании (вещание между штатами) как операторов универсального обслуживания. Правила универсального обслуживания, направленные против дискриминации, относятся к Принципу разграничения, поскольку не дают использовать власть операторов универсального обслуживания для влияния на те аспекты информационной экономики, которыми они не владеют. Как таковые они основаны на древних принципах. С давних времен было замечено, что определенные функции (самое очевидное — транспортные перевозки) настолько необходимы для торговли, что на организации, предоставляющие эти услуги, возлагались особые обязательства перед обществом. Такие организации относятся к области «общественного пользования», и для них свобода и возможность получить прибыль идут вместе с ответственностью. Как только становится понятно, что сеть из новинки превратилась в необходимость, применяются древние принципы универсального обслуживания, которые в самом последнем варианте продвигаются под флагом сетевого нейтралитета.