Главный секрет

Мама поднялась с кресла и сделала несколько шагов до окна и обратно. Вид у неё стал тихий и задумчивый. Возможно, в этот миг она снова вела внутренний диалог со своим Даром. И мне это не нравилось.

– Мам? – позвала я, начиная волноваться. – Говори, как есть. Не тяни.

– Тебе предстоит сделать выбор, дорогая, – вздохнула она, снова опустившись в кресло. – Поскольку моё время, к сожалению, подходит к концу.

– Что это значит? – Мой голос дрогнул, а сердце неприятно заныло. – Ты… умираешь?

– Давай, будем говорить, что я просто ухожу, – грустно улыбнулась она своей самой красивой улыбкой в мире.

– Но суть одна и та же, ведь так? – Я уже не говорила, а жалобно всхлипывала, размазывая по лицу солёные слёзы.

– Доченька, солнышко моё, не плачь. Ты разрываешь мне сердце. – Мама пересела ко мне на кровать и обняла руками. Я прижалась к ней всем своим существом.

Мне вовсе не шестнадцать лет, нет. Я всё ещё маленькая девочка, и я не хочу оставаться одна.

– Так нечестно, слышишь? Ты же говорила, что это не болезнь! – В бессилии я стукнула маму по плечу. Наверное, ей даже было больно, но она продолжала поглаживать меня по голове и тихонько раскачивать, будто баюкала.

– Приступы, которые происходят со мной, Кэт, это, действительно не болезнь, – тихо заговорила мама. – Я тебя не обманывала. Просто… таким образом Дар покидает моё тело. Ему нужен новый носитель.

– Ну, так путь уходит! – горячо воскликнула я. – Мы прекрасно проживём и без него. Не нужно нам никакое волшебство!

– Дело не в этом. – Мама как-то болезненно сморщилась и отстранилась – Я уже не смогу жить без него, понимаешь?

Она закрыла лицо ладонями, о чём-то сосредоточено размышляя. Справившись со своими рыданиями, я тоже притихла, глядя на её поникшие плечи и худенькую фигуру.

– Сколько тебе лет? – глухо спросила я.

– Правильный вопрос. – Мама грустно усмехнулась и посмотрела на меня с прищуром. – Ты смотришь в самую суть проблемы.

– И всё-таки?

– Очень и очень много, Кэт. Я прожила долгую, интересную и захватывающую жизнь. Я обязательно расскажу тебе часть своих историй. На это у нас ещё будет время.

– Ты снова ушла от ответа, – упрекнула я.

– Нуууу… Это ведь довольно щекотливый вопрос. Скажем, так. Я прожила примерно с десяток человеческих жизней. Плюс-минус. Наблюдала за тем, как эволюционирует наш мир. Могла бы не понаслышке рассказать о многих важных исторических событиях и личностях. Я много путешествовала. Часто жила по-настоящему роскошной жизнью. Была знаменитой балериной, потом блистала на сцене в качестве оперной певицы, играла первые роли в театре и в кино. Мне, знаешь ли, нравились публичные профессии. – Мама лукаво улыбнулась и подмигнула мне. – Может быть, поэтому, когда появилась ты, я захотела стать простой сельской учительницей и поселиться в тихом и спокойном месте.

– А как же внешность? Ты не стареешь?

– Как видишь, нет, – снова улыбнулась она кокетливой улыбкой. – Хотя я могу состариться по своему желанию. В тех местах, где мне особенно нравилось жить, я иногда делала это, чтобы люди не задавали неудобных вопросов. Но в любом случае однажды приходилось бесследно исчезать и начинать новую жизнь в другом месте и с другой внешностью.

– Должно быть, ты очень состоятельная особа, – хмыкнула я, невольно переняв игривый тон мамы. – И где же все твои богатства, нажитые за десяток роскошных жизней? Почему это мы живём так скромно? – Последнюю фразу я произнесла наигранно возмущённым тоном.

– Разве я так тебя воспитывала? – шутливо откликнулась она и, протянув руку, растрепала мне чёлку. – Свои богатства я чаще всего оставляла детским приютам, больницам, просто хорошим людям… В новую жизнь забирала лишь самую малость. Но ты можешь не волноваться, у тебя, действительно, есть приличные сбережения на дальнейшую жизнь, – добавила она насмешливо.

– Меня волнует вовсе не это, ты ведь знаешь, – угрюмо буркнула я в ответ. Для меня не осталось незамеченным, что она сказала «у тебя», а не «у нас».

– Знаю, милая, – вздохнула мама. – Но так уж получается.

– И что? Разве ты не в силах что-то изменить? – снова разволновалась я. – Ты же сама говорила, что для тебя нет ничего невозможного?

– С каждым днём мои способности слабеют или даже исчезают, Кэт! – В голосе мамы я услышала неподдельную боль. – Тот день, когда я вернулась домой в Вермонте и сказала тебе, что нам нужно переехать, стал отправной точкой. Тогда у меня впервые заболела голова. А потом я не смогла взлететь. И с тех пор ни разу не смогла этого сделать. Дар, конечно, объяснил мне, в чём дело. Переезд в Нью-Йорк, кстати, тоже был его требованием, а не моим. Здесь ты родилась. И здесь же ты должна была узнать правду. В том числе и о своей настоящей матери.

Мама встала и беспокойно заходила по комнате.