Главный соперник Наполеона. Великий генерал Моро

Глава IX. ЦАРСКАЯ ДРУЖБА

В конце февраля 1813 года Моро получил письмо от Рапателя. Оно было датировано: Рига, 26 октября 1812 года.

Рапатель сообщал, что был очень тепло принят в России канцлером Румянцевым, а затем и самим царем. При каждой аудиенции с российским императором этот монарх не переставая восхищался и лестно отзывался о герое Гогенлиндена.

Затем Рапатель описывает некоторые детали поражения французской армии в России и быстрый отъезд Наполеона во Францию.

Значит, подумал Моро, Бонапарт не погиб в лесах России; он избежал преследования казаков и вернулся в Париж. Теперь он обязательно соберет новую армию и попытается наверстать упущенное в Германии. А бедная Франция пополнится новыми могилами своих солдат — этими бесполезными жертвами во имя славы диктатора. Она прольет последние капли крови, которыми уже и без того пропитана земля Европы за последние 11 лет непрерывных войн. Весь континент содрогнется в предчувствии новых жертв.

Даже братья Наполеона, ставшие королями по милости императора французов, восстанут против него, объявляя всему миру о его «деспотичной тирании и ненасытных амбициях».

Европейские и американские газеты пестрили сообщениями о том, что Франция может потерять все, даже свою славу, и что она благословит того француза, который освободит ее от ига Бонапарта.

«Я стану ее освободителем, и так как царь предлагает мне свою дружбу, то с его помощью я нападу на Бонапарта в самой Франции», — рассуждал Моро.

И вот он принимает решение, которое, как мы увидим ниже, окажется для него роковым. Генерал пишет Андрею Дашкову и просит передать царю Александру I, насколько он, Моро, тронут его уважением и вниманием, и выражает сожаление, что русской армии не удалось избежать катастрофы 1812 года, «виновником которой и всех бед в Европе и во Франции является один Бонапарт».

Далее Моро продолжает: «Наполеон может причинить еще много вреда, настолько велик его авторитет, построенный на терроре и угнетении слишком слабого и несчастного французского народа.

Для меня не остается сомнений в том, что ему пока удавалось избежать штыков своих униженных солдат и пик ваших казаков. Французские пленные, находящиеся на территории России, должны быть очень недовольны тем, как он с ними обошелся в вашей стране, и мечтают лишь о мести.

Если появится возможность собрать достаточное количество этих несчастных солдат и высадить их на побережье Франции под моим командованием, то я осмелюсь заявить, что от меня Бонапарт не уйдет.

Вместе с тем я помню дело Киберони знаю, что необходимо предпринять в этой связи».

Здесь Моро имеет в виду неудачную высадку десанта, предпринятую роялистами 27 июня 1795 года на полуостров Киберон, в южной части французской провинции Бретань. Три с половиной тысячи солдат, преданных королю, были доставлены на судах Британского королевского военно-морского флота. В их задачу входило поднять восстание в Вандее. На усмирение восставших был послан революционный генерал Гош, который в ряде кровопролитных стычек к середине июля разбил плохо организованные отряды приспешников короля, взяв 6000 пленных. Только 1700 роялистам удалось спастись на британских кораблях, которые доставили их обратно в Лондон. К марту следующего года восстание было полностью подавлено.

Вообще говоря, в Европе в начале XIX века существовала идея организации таких интернациональных отрядов с целью свержения власти Бонапарта. Так, русский советник-посланник при Наполеоне в период 1808—1812 гг. Александр Иванович Чернышев (1785—1857) полагал использовать в Германии недовольство отдельных групп лиц и разработал план, который был намерен представить на рассмотрение императора Александра I. Основная мысль плана состояла в том, чтобы пригласить в Россию как можно больше находившихся не у дел немецких офицеров, страстно желавших сразиться с Наполеоном и жаждавших реванша. По мнению Чернышева, их можно было бы набрать в тех странах, где они томились от безделья. Присоединив к ним другие космополитические элементы, можно было бы составить из них легион иностранцев, проще говоря, наемников, которые находились бы на содержании царя, то есть отряд эмигрантов всякого происхождения, в некотором роде армию принца Конде. Имелось в виду в момент разрыва с Наполеоном погрузить эту армию на английские корабли и перевезти с оружием, боеприпасами и лошадьми в ганзейские города — Гамбург или Любек с тем, чтобы спровоцировать восстание в Германии. Чернышев вступил по этому делу в переписку с графом Вальмоденом — ганноверцем по происхождению, бежавшим в Вену, человеком с головой и шпагой, готовым сражаться где угодно, с кем угодно, только бы против Бонапарта. Вальмоден сохранил в Германии многочисленные связи еще с 1809 года, когда он по поручению австрийцев занимался там подготовкой восстания. Теперь он предлагал предоставить в распоряжение России этих вполне подготовленных к настоящему делу людей.