Главный соперник Наполеона. Великий генерал Моро

В качестве военного администратора Карно творил чудеса, обеспечивая новые армии продовольствием, снаряжением, боеприпасами. Хотя провианта всегда не хватало и жалованье практически не выплачивалось, большинство армий было достаточно хорошо оснащено. Исключение составляла, пожалуй, только Итальянская армия в 1796 г., когда Бонапарт принял над ней командование. Используя неограниченные полномочия Комитета общественного спасения, Карно добывал валюту путем реквизиций, насильственными и договорными займами. Однако финансовые трудности армии были настолько велики, что Карно настаивал на тезисе, что «война должна сама себя кормить». Он создавал фабрики и литейные мастерские и в целом полностью заслужил свое почетное имя «организатор победы». Понимая основную проблему связи в войсках, он использовал оптический телеграф Шаппа для связи Парижа с Рейнской армией и организовал две специальные роты для обслуживания аэростатов, применявшихся в разведке. Таким образом, Карно создал то оружие, которое Наполеон впоследствии использовал с таким мастерством. Уже упомянутый нами английский историк Дэвид Чандлер писал по этому поводу: «Бонапарт умел улучшать и развивать, но редко изобретал что-то новое».

Тем временем Франция, казалось, решила признать своей естественной границей на востоке — реку Рейн, а на юге — Пиренеи, Савойю и Ниццу. Во внешней политике создалось совершенно новое дипломатическое положение, в силу которого Голландия, превратившаяся с помощью армии Пишегрю и Моро в Батавскую республику, уступила Франции голландскую Фландрию (западная часть современной Бельгии). Пруссия, в свою очередь, отказалась от коалиции и подписала 5 апреля 1795 г. Базельский договор, по которому вся Северная Германия была признана нейтральной, а Франция приобретала левый берег Рейна, Пруссия вознаграждалась секуляризацией католических церковных владений в Центральной Германии. Испания, Португалия, а также мелкие итальянские и германские государства утратили желание продолжать борьбу с Францией, тем более что в эти страны стали проникать либеральные идеи Великой французской революции. Все эти государства, несколько недель спустя после подписания Базельского договора, решили присоединиться к нему. В результате только две могущественные державы — Англия и Австрия — остались в состоянии войны с Францией. Причем существенную поддержку им оказывал сам папа римский, подстрекая вандейское духовенство упорствовать в сопротивлении республиканским войскам.

Во внутренней междоусобной войне республика также одержала заметные успехи. Уже к концу 1794 г. бретонские крестьяне, называемые шуанами, практически были усмирены.

* * *

Английская экспедиция, отправленная в следующем году во Францию с намерением возобновить междоусобицу, потерпела фиаско. Британский королевский флот 27 июня 1795 г. доставил на полуостров Киберон (южная часть французского департамента Бретань) 3500 вооруженных эмигрантов с целью организации помощи восставшей Вандее. Однако мятеж был жестоко подавлен генералом Гошем. К середине июля республиканские войска взяли в плен 6000 роялистов и их подручных. Из высадившегося десанта спаслось меньше половины. В марте следующего года вандейское восстание было окончательно подавлено. Через много лет, находясь в ссылке в Америке, Моро вспомнит об этой экспедиции, но по другому поводу.

Будучи главным соратником Пишегрю в завоевании Голландии, Моро вскоре становится и его другом. Жан-Шарль Пишегрю был в то время боевым генералом, 34 лет, крепкого телосложения и физически очень сильным. Его жесткое, почти грубое лицо выражало мужество и упорство. В прошлом преподаватель математики в военной школе в Бриенне (где учился молодой Бонапарт), он в 1780 г. поступает в королевскую артиллерию и принимает участие в кампании в Америке. По возвращении во Францию Пишегрю получает звание сержанта. Этот молодой унтер-офицер приветствовал революцию, а она, благодаря его храбрости и военному таланту, не заставила себя долго ждать и вскоре сделала его генералом. Конвент считал его незапятнанным. «Это человек с душой настоящего республиканца, — писал о нем народный представитель в армии Ришар, — для тех, кто его слушает — это Тацит и Плутарх в одном лице. Он не зря ест свой хлеб». Да, покушать генерал любил и всегда ел много — у Пишегрю было отличное здоровье и отменный аппетит. Однако поглощал он свой армейский паёк отнюдь не всухомятку — частенько запивая его немалыми дозами хорошего французского вина.

Моро тоже не был аскетом. Если ему требовался хлеб, то у него не было нужды просить взаймы 50 луидоров у своего шефа на пропитание.