Главным калибром – огонь!

Следующий день для Алексеева начался с совещания с командованием крепости и прочими армейскими начальниками. Начало боевых действий развязывало наместнику руки, и генералы и полковники мигом ощутили разницу между военным и мирным временем. Генерал-адъютант не кричал, не гневался, не топал ногами. Наоборот, мило улыбаясь, Алексеев вежливым тоном поинтересовался у каждого из вызванных военачальников, кому тот служит – государю императору Всероссийскому либо японскому микадо.

Генералы и полковники слегка опешили от подобной постановки вопроса, но все, как один, поспешили подтвердить свою верность родимому императору, Николаю Второму, Александровичу. Удовлетворившись спектаклем, наместник перешёл к постановке конкретных задач каждому из присутствовавших.

Слегка разнервничавшиеся военачальники успокоились, но, как говорится, осадочек-то остался. Практически все осознали, что с этого момента халатное отношение к должностным обязанностям даст повод подозревать их в подрыве устоев самодержавия, а то ещё и в чём-нибудь похуже. И дело не ограничится очередным разносом на ковре у генерал-адъютанта. Ох, неспроста в крепости окопались столичные жандармы, и недаром они вхожи в ближайшее окружение Алексеева.

Закончив с первоочередными делами, во второй половине дня наместник посетил раненого адмирала Старка, после чего отбыл из Порт-Артура. Уже сев в поезд, генерал-адъютант слегка изменил первоначальные планы, решив завернуть в Дальний, чтобы ознакомиться с ходом работ в одной из механических мастерских.

Мастерская скрытно охранялась жандармами, и по уверению ротмистра Проскурина, его подчинённые не зафиксировали какого-нибудь подозрительного интереса к объекту. В одиннадцатом часу ночи поезд Алексеева наконец-то покинул Дальний и двинулся в сторону Харбина, где было назначено рандеву с генерал-губернатором Приамурья Линевичем, командующим всеми сухопутными силами России на Дальнем Востоке.

Тем временем, засидевшись до часу ночи, адмирал Макаров со своим штабом подводил итоги третьего дня войны. Два минных транспорта – «Амур» и «Енисей» – выставили в Талиенванском заливе более шестисот пятидесяти мин, заблокировав подходы к Дальнему. Ещё три десятка мин выставили истребители вновь реорганизованного 2-го отряда, в который со вчерашнего дня были включены все исправные «соколы».

Новый начальник эскадры, лично наблюдавший за операцией с борта «Аскольда», смог на практике оценить изобретательность лейтенантов Волкова, Шрайбера и Рощаковского. Благодаря смекалке и находчивости этих трёх офицеров, флот получил с дюжину истребителей, способных в определённой мере заменить пару ценнейших кораблей эскадры – минные транспорты специальной постройки.

Впрочем, не обошлось и без проблем. Во время минных постановок на «Внушительном» заклинило рулевое управление, и «Аскольд» едва успел уклониться от столкновения с неуправляемым кораблём. Выписывая циркуляцию, истребитель прошёлся по только что выставленному минному полю, не подорвавшись лишь каким-то чудом. Командир «Внушительного», лейтенант Подушкин, похоже, растерялся, застопорил ход, отдавшись во власть течения. Какое-то время аварийный корабль дрейфовал у кромки минного поля, затем был взят на буксир «Внимательным».

Уже в сумерках, входя на внутренний рейд Порт-Артура, «Варяг» умудрился протаранить миноносец № 205, стоявший на якоре под Золотой горой. Удар пришёлся вскользь, по касательной, на «Варяге» пострадали лишь обшивка крейсера и самолюбие его командира, находившегося в тот момент на мостике.

Миноносец же № 205 получил пробоину, на помощь ему была срочно направлена канонерская лодка «Манджур», отбуксировавшая корабль на мелководье, где тот сел на грунт. Капитан 1-го ранга Руднев, как и лейтенант Подушкин, был вызван на борт флагмана, где оба офицера имели весьма неприятный разговор с вице-адмиралом.

В ночь на 30 января береговые батареи на Тигровом полуострове открыли огонь по якобы обнаруженным японским миноносцам. На внешнем рейде в этот момент находились канонерские лодки «Манджур» и «Сивуч», крейсер 2-го ранга «Джигит», а также четыре номерных миноносца. В проходе во внутреннюю гавань дежурили канонерка «Гиляк» и шесть минных катеров с различных кораблей эскадры – вторая линия дозора.

Стрельба продолжалась около получаса, пока не выяснилось, что береговые наблюдатели приняли за японский корабль один из двухтрубных миноносцев типа «Пернов». Пока моряки дали опознавательный сигнал, пока артиллеристы разобрались, что к чему, миноносец № 209 успел получить 57-мм снаряд во вторую дымовую трубу. Снаряд прошёл навылет, и, к счастью, обошлось без убитых и раненых среди команды вышеупомянутого миноносца.