Главврач

Практику максимального завышения закупочных цен и возврата излишков Константин распространил на все, что только можно. Разумеется, возиться с возвратом хлорной извести не имело смысла, поэтому на дешевых материалах можно было заработать только завышая их закупочную цену. Что поделать — не из каждой курицы можно приготовить три блюда. Но и два хорошо, да и одно лучше, чем ничего.

Неожиданно возникли осложнения с Никой, которая прежде не глядя подписывала все бумаги, которые ей полагалось подписывать как соучредителю ООО «Авиценна». Она вдруг начала вчитываться и задавать ненужные вопросы, главным из которых был вопрос о причитающихся ей выплатах.

— С какого дуба ты рухнула? — грубовато поинтересовался Константин. — Во-первых, я ежемесячно выдаю тебе кругленькую сумму…

— Это алименты на ребенка! — возразила Ника.

— Но даю я деньги не Марианночке, а тебе! — парировал Константин. — К тому же для алиментов эта сумма слишком… хм… хороша. Можешь считать, что половину ты получаешь за свои автографы. Примерно по двести долларов за одну подпись. И ты еще чем-то недовольна? Что же касается выплат соучредителям, то до этого вряд ли когда-то дойдет. «Авиценна» дышит на ладан, еле сводит концы с концами. Какие могут быть выплаты? Короче говоря, бери, что даю, и будь признательна. Бу́пти-му̰́пти?[25]

— Как же я ненавижу эти твои восточные словечки! — страдальчески вздохнула Ника.

А ведь когда-то ей эти словечки нравились, даже сама выучила «мен сени́ севама́н».[26] Времена меняются и люди тоже меняются, причем чаще всего — в худшую сторону. Обидно-досадно. Ну ладно…

— И вообще я не люблю, когда со мной так разговаривают! — завелась Ника. — Что это такое: «бери и будь признательна»?! Я тебе что — рабыня?! Интересно, если я захочу продать свою долю, то сколько я за нее получу? У меня же, насколько я понимаю, контрольный пакет — тридцать четыре процента?!

При основании Фирмы Константину выделили тридцать четыре процента, потому что сто на три совсем ровно не делится. «Это все условности, — сказал Шариф Насирович, — а если оборзеешь, то мы тебя вдвоем с генеральным задавим нашими шестьюдесятью шестью процентами. Да и без них задавим, мы такие». Вроде бы пошутил, душа-человек, но с подтекстом. Восточные традиции предписывают о незначительном разглагольствовать подолгу, а значительное преподносить словно бы мимоходом.

«Вот из этой курицы три блюда не приготовишь, — думал Константин, глядя на беснующуюся Нику. — Сорок пять кило костей, а все остальное — нервы и ярость. Что можно приготовить из ярости? Разве что какой-нибудь убойный яд?».

«Не упрощай! — одернул внутренний голос. — Всякое лыко в стро́ку. Она хочет продать свой пай? Приготовь из этого новое блюдо!».

Вообще-то, если уж говорить начистоту, Константин не был доволен текущим положением дел с «Авиценной». Изначально предполагалось, что заводская администрация в лице гендиректора-соучредителя станет тоннами прокачивать через фирму бабло через, для чего, собственно, «Авиценне» и понадобился подставной генеральный директор. Но на деле все вышло иначе — деньги через фирму не качались, потому что якобы нечего было качать. Генеральный директор объединения вещал о том, что финансирование урезают нещадно и за каждой копейкой наблюдают в бинокль, но у Константина сложилось другое впечатление — есть у мужика более выгодные «насосы», где не надо делить прибыль на троих, вот он ими и пользуется. А без этой прокачки теряла смысл не только идея найма подставного генерального директора, но и сама идея существования «Авиценны». За год пребывания в должности главного врача Константин освоился настолько, что мог обходиться и без фирмы-партнера. А какой в ней смысл, скажите пожалуйста, если у медсанчасти есть право оказывать коммерческие услуги? Если уж говорить начистоту, то ему было абсолютно безразлично, какой именно кассовый аппарат скручивать по вечерам в сторону уменьшения выручки — «фирменный» или «казенный». Да и вообще, если кто в этой затее рисковал и подставлялся всерьез, так это главный врач медсанчасти, а не генеральный директор «Авиценны». И еще… Впрочем, можно не растекаться мыслью по древу, а просто сказать, что от «Авиценны» пора было избавляться и создавать собственную фирму, на которую можно будет пока что перекинуть какую-то толику имущества, а впоследствии и всю медсанчасть целиком. Учредителем стать самому и самому же быть генеральным директором, но при этом нанять кого-то в коммерческие директоры с правом заключения договоров, чтобы не подписывать их с самим собой, то есть с главным врачом Константином Петровичем Ива́новым. Наемный коммерческий директор, в случае чего, вышибается моментально, так что проблем от него не будет.

Что мое, то свое, а что наше, то ничье. Бизнес надо брать в свои руки и к чертям собачьим любых партнеров-компаньонов! Мысль хорошая, только как бы ее реализовать? Особенно с учетом того, что оба партнера стоят выше на иерархической лестнице…