Главврач

Константин был готов раскошелиться ради стоящего дела и в мыслях сразу же простился с пятьюдесятью тысячами долларов. В принципе, он ничего не терял, потому что в качестве отката за томограф надеялся получить больше. Правда, надежды могли оправдаться лишь в том случае, если завод перечислит медсанчасти деньги на покупку томографа, а не передаст уже купленный аппарат.

Генеральный никогда не озвучивал сумм, которые ему хотелось получить и не писал их от руки, а набирал цифры на дисплее калькулятора. Нравилось человеку играть в конспирацию — и все тут! Увидев цифру «200000», Константин вопросительно посмотрел на начальника — уж не добавил ли ты по ошибке лишний нолик. Генеральный отрицательно покачал головой, давая понять, что он не ошибся.

— Честно говоря, я ожидал чего-то другого, — сказал Константин, глядя в глаза начальника. — У меня нет возможности…

— Нет, так найдите, — мягко, по-отечески, посоветовал генеральный. — Вы же понимаете, кому что достанется в конечном итоге.

— До конечного итога еще дожить нужно, — резонно заметил Константин. — Должность у меня такая, что приходится отвечать за чужие ошибки. Эндоскопист какой-то сосуд поранит или кардиолог инфаркт пропустит, а снять могут меня. Я не готов так рисковать. Кто знает, буду ли я сидеть на своем месте в день «икс».

— Пока мы с вами понимаем друг друга, вам беспокоиться не о чем, — ответил генеральный. — У нас закон: своих не бросаем.

— Меня могут снять и по медицинской линии, — напомнил Константин. — Я же не только вам подчиняюсь, но и управлению.

— Меня тоже могут снять в любой момент, — генеральный вполоборота покосился на висевший за его спиной портрет президента. — Под одним Богом ходим, по одному канату. И мне бы не хотелось, чтобы плоды моих трудов пожинал мой преемник. Я вас понимаю, Константин Петрович, но и вы меня должны понять. Все мы рискуем и каждый старается свести собственные риски к минимуму. Но в данном вопросе мое слово последнее, потому что решение принимаю я!

Последняя фраза была произнесена с несвойственной генеральному ледяной резкостью. «Дернул же меня черт заговорить про этот проклятый томограф, будь он трижды неладен! — уныло подумал Константин. — Что делать? Задний ход врубать нельзя — отношения испортятся. И выкладывать двести тонн зелени за здорово живешь тоже не стоит, мало ли что может произойти…».

— Я должен подумать, — сказал он, виновато улыбаясь. — У меня сейчас примерно такое же положение, как и у нашего завода. Купил квартиру, вложился в ремонт, всю обстановку пришлось приобретать с нуля… За душой, мягко говоря, ни гроша, ни шиша. Но я постараюсь найти варианты.

— Я вас не тороплю, — генеральный снова перешел на отеческий тон. — Время терпит. Как определитесь — дайте знать.

Последнюю фразу следовало понимать как: «падать в цене я не намерен».

Кое-какие связи в системе за время пребывания в должности главного врача у Константина наработались. Задействовав их, Константин получил более-менее внятное представление о перспективах завода. Максимум протянет до 2005 года, но может закрыться и раньше, как-то так. Хорошо, будем рассчитывать на четыре года. С одной стороны, это довольно длинный срок, в течение которого может произойти многое, а с другой — довольно короткий.

Перспективы обретения собственной клиники маячили буквально перед носом. Ну что такое — четыре года? Сам уже больше десяти лет в Москве прожил, а иногда кажется, будто только вчера приехал сюда. Опять же, если в начале следующего года обзавестись магнитным томографом, то к концу года можно рассчитывать и на компьютерный. Разве плохо? Но двести тысяч зеленых — это вам не кот начхал… Ладно, допустим, что около семидесяти или, даже, восьмидесяти тысяч удастся отбить на покупке. Остается сто двадцать тысяч. Такой суммой Константин располагал, но, выложив ее, оставался практически без резерва на черный день. Если вдруг возникнут серьезные проблемы, а они у человека, жонглирующего денежными потоками, могут возникнуть в любой момент, то нечем будет откупаться. Да и сотрудники могут подставить по-крупному на ровном месте. Недавно в клинике «Лилия смайл» на улице Михайлова пожилого пациента перед удалением зуба обезболили так качественно, что он перестал дышать и умер прямо в кресле. Смерть от наркоза сама по себе является крупной проблемой, да вдобавок пациент оказался отцом заместителя префекта Юго-восточного округа… Шороху было! Главный врач клиники инфаркт на этом заработал и радовался тому, что его не посадили…

Кто может гарантировать, что в родной медсанчасти ничего подобного не случится? Никто!