Глаз бури

– О чем же? – настороженно спросил Энджел.

– Когда Лонгсдейл был ранен в приюте, то он не смог прийти в себя, и Валентине пришлось ему помочь. Но…

– Но?

– То, что отделяло душу от тела, было разрушено, и Валентина соединила их вновь.

Глаза пиромана потемнели, а кровь так отхлынула от лица, что оно стало белым, словно у трупа.

– Дядя! – вскричала Маргарет, забыв про пса, и подхватила Энджела под руку.

– И вы…. вы забыли мне сказать!.. – тихо проговорил Энджел.

– Да, неприятно вышло, – усмехнулся Джеймс, наконец повернувшись к пироману. – Для тебя. Узнаешь? Не забыл это лицо за шестьдесят лет?

– О боже мой! – выдохнула девушка. – Это вы! Но где же…

– Мистер Лонгсдейл умер, – сказал Натан. – И мистер Джеймс Редферн рассказал нам, как становятся консультантами и кто изобрел процесс.

Энджел впился в родича вспыхнувшим от ярости взором, и Джеймс свирепо уставился на него в ответ. Маргарет быстро переводила взгляд с одного на другого, но они оба молчали, видимо, силясь держать себя в руках, и тогда девушка обратилась у Натану:

– И кто же? Кто придумал процесс?

Бреннон не смог. Он уже много раз пытался представить, как он ей об этом скажет, но теперь, когда она смотрела прямо на него, сжимая руку Энджела, экс-комиссар просто не мог заставить себя наконец говорить. Впрочем, у него быстро нашелся помощник.

– Сама-то как думаешь? – фыркнула ведьма. – Вон он стоит, слева от тебя.

– Джен! – рявкнул Натан. Пегги за секунду стала такой же белой, как пироман, и Бреннон увидел сходство между ними так ясно, как никогда раньше. Кусач тихо заскулил, глядя на девушку; Джеймс наконец перестал сверлить Энджела взглядом и протянул к ней руки:

– Марго!

Девушка отступила от обоих, и Натан шагнул было к ней, чтобы подхватить, когда ей станет дурно. Но она только тихо спросила:

– Это правда?

Ее голос прозвучал так, что даже Джеймс не смог сразу ей ответить. Пироман вдруг закрыл глаза и пробормотал:

– Он не мог сказать вам всей правды, потому что ни вы, ни он даже не представляете, что это значит…

– Ах, не мог? – глухо прорычал консультант. – Что ж, поведай нам, какая она – твоя правда, потому что я знаю только одну! Ты создал всех консультантов и превратил в них всю мою семью! И я, черт подери, до сих пор не знаю, что ты сделал с нашими детьми!

– Боже, да заткнитесь же! – заорал Бреннон и бросился к племяннице. Маргарет пошатнулась, и Натан едва успел ее подхватить. Он услышал, как бешено колотится ее сердце, когда оказался так близко, и еще – тихий, но отчетливый звон. Пес встревоженно прижался боком к ногам девушки.

– Я не убивал ваших детей, – процедил Энджел. – За кого вы меня принимаете? Я хоть и один из вас, но не до такой степени, слава богу.

Джеймс побагровел.

– Тогда где они все? Что ты с ними сделал?!

– Да ничего. Стер им память и отправил в разные города по всему континенту.

– Н… ничего?.. – заикаясь, повторил Джеймс. – Эт-то… это н-ничего?!

– Праматерь великая, – пробормотала Джен. – С таким родственником и врагов не надо.

– Лжец, – вдруг сказала Маргарет. Пироман обернулся к ней. Цепь ударила его в грудь, и он впечатался в стену всем телом с таким звуком, будто у него треснули ребра и хребет. Энджел, потеряв сознание, рухнул на пол; по ковру покатился футляр, выпавший из его руки.

Джен ринулась на пиромана с торжествующим возгласом и защелкнула на его запястье браслет. Натан узнал тот, что Энджел дал им как запасной для чернокнижника. Джеймс тем временем подобрал футляр и протянул Бреннону:

– Это для вас.

Натан взял его и открыл. Внутри лежал спаянный на скорую руку медальон – мерцающий шарик из турмалина, заключенный в круг, к которому крепилась цепочка.

– Отпусти, – резко приказал он ведьме, которая уже обыскивала пиромана. Джен удивленно отступила на шаг. Консультант набросил на Энджела опутывающие чары.

– Куда его? – спросила ведьма.

– Внизу, на третьем подземном этаже есть камеры, – ответил Бреннон. – В холле дверь слева и лестница вниз. Отнеси туда и запри. Не вздумай трогать.

Маргарет наконец слабо вздохнула и отступила от него. Кусач лизнул ей ладонь. Девушка вздрогнула, как будто очнувшись, покачнулась и осела на пол, обвила руками шею пса и зарылась лицом в его густую гриву.

Из кабинета пиромана доносился настойчивый звон – кто-то пытался связаться с замком, и экс-комиссар спешил на звук, чувствуя недостойное облегчение. Ведьма унесла пиромана в камеру и сторожила его там, а Натан оставил племянницу на попечение другого Редферна, стараясь не задумываться, что она чувствует сейчас. Он все равно не знал, что сказать Пегги и можно ли вообще тут что-нибудь говорить. Как утешать девушку, которая не плачет?

К тому времени, когда комиссар добрался до кабинета, Саварелли у себя в особняке успел дойти до точки кипения.

– Где вас черти носят?! – рявкнул служитель церкви, едва Бреннон разобрался, какая кнопка включает зеркало для беседы.

– Возникли некоторые личные проблемы…

– Вам заняться больше нечем?! Нашли что делать в такое-то время! Консультанты завалили меня своими отчетами, требуя вас найти! Я вам кто, черт побери, секретарь?!

– Что стряслось?