Глаз бури

– Мы были втроем, то есть вчетвером – я, Бреннон и Регина Эттингер с ее кошкой, – начала Джен, – потому что воронка стала очень быстро расти…

Маргарет слушала рассказ, и ее сердце стучало все чаще, а цепь отзывалась слабым звоном в висках. Значит, на что бы они ни надеялись, этого не избежать. Их время растаяло за считаные минуты, что Валентина отчаянно боролась с провалом, и дядя… теперь ее дядя…

«Разве он сможет ее оставить?» – с нежностью подумала девушка: она бы никогда не смогла оставить Энджела.

– Ты должна, – повторила Джен и стиснула запястье Маргарет горячими пальцами. – Ты должна их отпустить! Пожалуйста!

– Как будто ты знаешь, о чем просишь.

– Я знаю!

– Откуда? – Мисс Шеридан смерила ее холодным взглядом. – У вас, ведьм, нет души, так что тебе не понять.

– Она – наша душа, – прошептала Джен. – Одна для нас всех. Я не могу… если я потеряю ее…

«А он? – хотела спросить Маргарет. – А мы все? Почему никому нет дела до того, что чувствуют герои и жертвы?»

Она взяла блокнот и прижала его к груди.

– Хорошо, – сухо произнесла девушка. – Но ты должна сделать для меня и для них кое-что взамен.

Саварелли молча смотрел на отставного комиссара. Тот сидел, опустив голову на сцепленные в замок руки. Хотя кардинал сомневался, что его все еще можно называть человеком – в смысле, созданием Божьим, – боль его была вполне человеческой. Наверное. Не так-то легко понять, что у этих существ на душе, если она вообще есть. Однако, несмотря на годы служения, Саварелли впервые не знал, как облегчить эту боль.

– Почему это не я, – вдруг пробормотал Бреннон, не поднимая головы.

– Не думаю, что вам понравилось бы открывать провалы на ту сторону, – сказал кардинал. – Мне кажется, это не в вашем характере.

Тихонько щелкнула дверная ручка – эта странная девушка, не ведьма и не консультантка, скользнула к Бреннону и обняла, прижавшись щекой к его плечу. Экс-комиссар вздрогнул и сжал ее руку в своей.

«Интересно, как выглядят остальные члены семьи? – подумал кардинал. – Есть ли среди них, ну… просто люди? Или они все такие? Может, такими и должны быть те, кто убивает монстров?»

«Я бы никогда не смог». – Иногда, в моменты отчаяния, его преосвященству хотелось иметь что-нибудь, кроме веры, но сейчас, глядя на этих двух, он понимал, что никогда бы не смог пересечь эту черту – или заставить другого человека сделать это.

– Они пришли, – раздался голос ведьмы. Бреннон тяжело вздохнул, выпрямился и пробормотал:

– Пора. – Он коснулся губами руки племянницы. – Прости.

В зеркале появились те двое – Саварелли так до конца и не разобрался, кем они приходились друг другу и почему один сначала был Лонгсдейлом, а потом стал Редферном (и каким образом это вызвало такую значительную перемену в его нраве). Девушка тут же метнулась к темноглазому худому Редферну, и они обнялись. Кардинал давно задавался вопросом, в каких родственных отношениях состоят девушка и этот мужчина и почему экс-комиссар никак не реагирует на очевидное… впрочем, может, у них так принято. Да и какой смысл спрашивать сейчас.

– Завтра, в десять утра, – сказал Бреннон. Девушка прижалась к Редферну сильнее, а он вдруг закрыл глаза. Его родственник молча отвернулся к окну. – Я, мистер Энджел Редферн, мистер Джеймс Редферн, Джен и мисс Эттингер. Поскольку никто не может предсказать последствий, то ни на побережье, ни в заливе не должно быть ни единой живой души.

– Вы просто не оставляете никому шанса погибнуть во славу Божию, – вздохнул Саварелли. – А если у вас не получится?

– Консультанты постараются установить защитный периметр.

– Это хорошо, но кто вытащит вас?

– Не вздумайте высылать нам на помощь ваших инквизиторов. Только я, Редферны, ведьма и консультантка. Никаких других жертв, усекли?

– Хорошо, – проронил кардинал. Это он еще посмотрит, кого и куда ему высылать.

– На случай, если я не вернусь, прошу вас прибыть в замок. Все, что находится здесь, перейдет к вам. Вы знаете, что с этим делать.

– Лучше возвращайтесь, – ответил Саварелли. – Кстати, юноша, ваш сын изъявил желание посетить ваш замок. Могу ли я взять его с собой?

Отставной комиссар на секунду задумался, потом кивнул:

– Берите.

– Нуждается ли кто-нибудь из вас в исповеди, отпущении грехов и прочем? Хотя кого я об этом спрашиваю… – Саварелли окинул взглядом обоих Редфернов и девицу. – Но я непременно помолюсь о вас. Особенно об этом заблудшем создании.

Заблудшее создание, не выпуская из объятий Энджела Редферна, обернулось и процедило:

– Я отправляюсь с вами, и даже не вздумай спорить.

26 октября

Регина Эттингер открыла для них портал на холм у побережья. Высадиться ближе к провалу было невозможно из-за его искажающего воздействия, которое не могла до конца погасить даже Валентина.

Едва они ступили на холм, как Энджел со стоном упал на колени и сжал голову руками. Маргарет прильнула к нему, закрывая собой от той стороны. Джеймс, побледнев, зашатался, оперся на Джен и просипел:

– Так вот оно какое…

– Боже, я не хочу, – прошептал пироман. Кусач заскулил и прижался к ногам Джеймса.