Глаз бури

– Ох Пегги, – прошептал Бреннон. – Пегги, зачем ты это сделала?!

Она все еще дышала; хотя бы оставалась надежда, что озеро поддержит в ней жизнь, не даст умереть от боли – но как же потом?.. Кардинал сжал его плечо.

– О б-боже м-м-мой, что эт-т-то? – выдавил Виктор и попятился. На обломке кости что-то блеснуло. Вдруг обугленная кость стала рассыпаться черной пылью, а на ее месте, прорастая из тела Маргарет, ткалась из тонких нитей другая – металлическая, светлая, как сталь, и блестящая, как серебро. Вода забурлила вокруг нее, и поверх новой кости начала появляться плоть: связки, жилы, мышцы…

– Oh mijn God, – просипел Виктор, шарахнулся в угол, и его вырвало.

Бреннон утер пот со лба и устроил Маргарет поудобнее. Она вся истаяла, лицо осунулось, и теперь, когда тонкая кожа туго натянулась на скулах и подбородке, оно было точной копией другого лица. Натан снова полил воды на ее ожоги – на этот раз помогло, но в ранах он тоже заметил металлический блеск.

– Никогда не думал, что увижу такое, – пробормотал Саварелли и опасливо добавил: – А она все еще человек?

– Это не от той стороны, – отрешенно пояснил Натан. – Это из-за Цепи Гидеона. Хотя я не знал, что она…

– Сепь сливается с носителем в единое селое, – прозвучал рядом голос мисс Эттингер. – Если носитель не убит, она мошет восстановить… Но я никокта не видела ее в деле.

Консультантка устало опустилась на бортик озера. Около нее тут же свернулась клубком пума, и женщина оперлась на пушистый бок зверя, как на подушку. Пума тихо, почти нежно поурчала, а Натан вдруг понял, что тепло, согревающее ему спину, – это Кусач.

– Как вы? – спросил Бреннон.

– Немноко устала. Тяшело испольсовать саклинания в такой блисости от профала.

Ее акцент усилился, и она прикрыла глаза.

– Я посишу с ней. Присмотрю. Если хотите – мошете итти. Они штут фас.

– За вами бы кто присмотрел, – проворчал Натан. На миг ему показалось, что рядом сидит Лонгсдейл, и сердце вдруг сжалось от резкого укола. Будто разрушение провала оглушило его, как бывает от взрыва снаряда, и только теперь оглушение начало проходить и к Бреннону наконец вернулась способность ощущать – только не звуки, но и боль.

Он потерял Лонгсдейла. И потерял Джен. От нее осталось лишь имя, которое она назвала ему на прощание. Она знала, что не вернется, а он даже не догадался – и не понял, что Валентина не сумеет ей помочь, когда все взорвется к чертям…

Он оставил там Валентину – и не знал, что с ней. Она опять была одна – ослабленная после борьбы с провалом, пытающаяся удержать разрушительный взрыв Молота. Что будет с ней потом? Почему он опять не оказал ей помощь, опять оставил ее одну!

– Не нужно никуда идти, – мягко сказал кардинал. – Вам лучше побыть здесь.

– Я должен… – пробормотал Натан, хотя не знал – что и кому.

– Они подождут. Вам нужно побыть одному хотя бы немного. Иногда, – помолчав, добавил кардинал, – это единственное, что вы можете сделать. Особенно когда утешения бесполезны.

Бреннон закрыл глаза. Он услышал удаляющиеся шаги кардинала, услышал, как поднялись и ушли Регина с пумой, даже Виктор куда-то пропал. И наконец, оставшись лишь с Маргарет и псом, он смог позволить себе не думать ни о чем, кроме тех, кого потерял.

Удивительно, но они действительно его ждали. Едва Натан поднялся по лестнице, Регина с пумой ускользнула в пещеру, пообещав, что позаботится о Маргарет. Однако в холле, кроме них и кардинала, почему-то толпились еще и другие консультанты и инквизиторы, которых привел с собой Саварелли – очевидно, намеревался нарушить строгий приказ и броситься на помощь. Наверняка только дикое буйство Молота помешало преосвященству учинить коллективное самоубийство.

– Скажите им что-нибудь, – шепнул кардинал Бреннону. – Они ждут вас.

Комиссар (хотя какой он, к черту, комиссар…) положил руку на холку пса. Кусач почему-то решил последовать за ним, когда обнюхал лицо и руку Маргарет и убедился, что девушка в относительном порядке. Хотя она пока еще не пришла в себя, но Натану думалось, что это и к лучшему.

– Сказать, – процедил Бреннон. Он не любил речей и не особо умел их произносить, но сейчас ему было что сказать.

Он поднялся по лестнице и, добравшись до площадки, повернулся к людям (и не совсем людям, а также зверям), которые столпились в холле. Впереди стоял дон Луис Монтеро, и Бреннон обратился к нему:

– Что с провалом?

– Ликвидирован, – ответил консультант, и по толпе пробежал громкий шепот. – Провал на ту сторону исчез из нашего мира.

– Что с островом и городом?

– Лиганты больше нет. Ее остатки втянуло в закрывающийся провал, так что она оказалась на той стороне. Город, – дон Монтеро нахмурился, его змей зашипел. – Город, острова и побережье разрушены. Но люди не смогут вернуться туда не только поэтому. От Молота и взрыва провала остались последствия.

– А купол? – помолчав, спросил Натан.

– Пока не фиксируется. То есть мы видим сердце вивене – оно все еще в море перед Фаренцей, но купола мы не обнаружили. Если он не вернется – мы займемся созданием защитного периметра.