Глаз бури

– Какую-то часть маршрута мы все равно проследим. Утром я прочел документы, которые прислал Саварелли. В истории монастыря вроде бы все чисто. Чародеев и чернокнижников не нашел. А у вас что?

– В лаборатории Камальо хранились обычные амулеты, книги и немного зелий, – сообщил консультант. – Ничего сверхмощного или редкого. Он даже не особо просвещенный чародей.

– Н-да, но тут вопрос в том, сам ли наш банкир все это добыл или ему кто-то их дал. Надо бы выяснить, не случалось ли в последнее время несчастий, болезней или разорений у его конкурентов.

– Думаю, это вполне по силам инквизиторам. Зря вы им не доверяете, – укорил Лонгсдейл. – Братья Лука и Маттео вчера вполне успешно справились…

– Только чуть не померли от шока, а так да, вполне успешно. Пироман все носится со своей идеей, – проворчал Бреннон. – А я никак не могу ему втолковать, что люди, которые в первый раз… – Комиссар резко смолк.

– Что такое, Натан? – спросила Валентина. – Тебя что-то встревожило?

Бреннон уставился в тарелку, накручивая на вилку длинные мучные штуки в рыбном соусе. Не очень-то хотелось выплескивать на окружающих свою паранойю…

– Пегги забрала клочок документа к Редферну. Я все думаю, насколько изобретательным должен быть чернокнижник, чтобы сделать такую штуку, – и насколько пугающим, раз Камальо согласился такое носить. Зная, что контракт буквально может его убить.

– Дорогой, о чем ты? – нахмурилась Валентина. Лонгсдейл и Джен смотрели на него непонимающе, но пес настороженно подобрался.

– Видел я такое, – буркнул комиссар. – В бандах каждый первый главарь похожие порядки устанавливает. А Редферн мог быть отнюдь не единственным, кому пришло в голову сколотить отряд из людей, обученных магии.

Пес задумчиво покивал, но Лонгсдейл заметил:

– Наличие одного сообщника – еще не повод сразу думать о банде.

– Вы, людишки, на что только не способны, – покачала головой ведьма, – но делиться знаниями о волшебстве – это ж не магазин обнести!

У Натана тоже имелись сомнения. Пока что из всех чародеев, с которыми он встречался, ни один на самом деле не хотел делиться знаниями. Даже Энджел взялся за обучение всего одной, пусть и очень баламутной девицы. Джен выглянула в окно и недовольно сказала:

– К нам опять плывет лодка кардинала. Мы так скоро в монахов превратимся!

– Надеюсь, он что-нибудь раскопал о брате настоятельницы. – Бреннон встал. – Вы поедете со мной?

– Я останусь здесь, – ответила Валентина. – Небезопасно бросать дом без присмотра.

– А я поеду, – сказал Лонгсдейл. – Рыться в вещах Камальо смысла нет – они ничем не примечательны, и пользовался ими только сам банкир.

– Наш чернокнижник – чертовски ушлый тип, – проворчал комиссар. – Зуб даю, он намеренно завел сообщника, чтобы нигде не оставить своих отпечатков.

Консультант только вздохнул. Пес с видом «опять эти проклятущие лоханки!» неохотно поплелся следом за ведьмой, комиссаром и Лонгсдейлом.

Молчаливый гребец (не брат Лука, а уже другой) доставил их к кардинальскому дворцу. Клерк проводил их к его преосвященству, и, едва переступив порог, Бреннон удивленно поморщился: по кабинету распространялся странный, на редкость гнусный запах, который источала корзина на полу. Саварелли, заложив руки за спину, мрачно на нее смотрел.

– Полюбуйтесь, – буркнул он. – Сегодняшний улов рыбаков.

Пес прижал уши и заворчал. Комиссар заглянул в корзину, зажав нос. Внутри копошилось нечто смутно похожее на рыбу – оно, точнее, они были еще живые, но при этом буквально разлагались на глазах, превращаясь в бурую массу. Лонгсдейл и пес быстро оттеснили Бреннона от корзины. Консультант резко спросил:

– Кто это привез?

– Рыбаки. С утра вышли на промысел, увидели улов и бросились к священнику…

– Зачем? – не понял Бреннон. Ведьма без спросу открыла окно, смердело лихо.

– Церковь пользуется значительным влиянием, – с усмешкой пояснил Саварелли. – Падре немедленно отправился с рыбаками и корзиной к нам, а мы временно всех задержали для выяснения подробностей. Хотите их допросить?

– Может, я сначала сожгу эту пакость? – предложила Джен. – Вид такой, будто там что-то заразное.

Кардинал поспешно отступил.

– Кто-нибудь касался рыбы? – резко спросил Лонгсдейл.

– Мы – нет, но рыбаки – да, когда вытаскивали ее из сетей.

– Изолируйте рыбаков вместе с падре и всеми инквизиторами, которые их допрашивали. Никто не должен с ними контактировать, пока я не пойму, что это такое и насколько оно заразно.

– Но это же рыба, – неуверенно возразил кардинал. – Чем от нее можно заразиться?

– Не знаю, – процедил Лонгсдейл. Джен, держа корзину на вытянутой руке, вышла из кабинета Саварелли. – Это меня и беспокоит. Я немедленно заберу корзину в свою лабораторию.

– Тогда, – подумав, изрек его преосвященство, – могу ли я предложить комиссару и его супруге погостить в моем доме?

Бреннон не мог ему сказать, что вряд ли Валентине грозит опасность от тухлой рыбы, поэтому сдержанно произнес: