Глаз Лобенгулы

— Э-э, нет, мое солнышко, — отрицательно покачал я головой. — Тут, боюсь, правило всеобщего братства не сработает. Волею небес в этой хижине собрались трое друзей и… врагов одновременно. Еще совсем недавно я считал Вилли лучшим другом, а он… обокрал меня и бросил на съедение диким зверям. Мунги же, напротив, гнался за нами от самого Матембе с целью убить, а вместо этого… спас нас с дядей от верной гибели. То есть, грубо говоря, стал моим новым другом. Так что у меня теперь два выхода. Если я помогу Мунги, он, я не сомневаюсь, поможет нам с дядей покинуть вашу страну. А вот если оставлю в живых Вилли, он наверняка постарается помешать этому: лишившись алмазов, этот тип непременно поднимет тревогу, чем создаст нам дополнительные трудности. С другой стороны, если я надумаю предать своего черного напарника и приму предложение Зомфельда, то войну мне объявят уже друзья Мунги. А за время совместного с ними путешествия я убедился, что с поставленными задачами они привыкли справляться на сто процентов… Так что, как ни крути, придется выбирать из двух зол.

— Но почему нельзя просто поделить камни на троих? — не сдавалась Найтли. — Если это и впрямь алмазы, значит, их стоимость довольно высока, и, следовательно, каждому даже от трети достанется приличная сумма!

— А с какой стати я должен делиться? — подал голос Мунги, вникший наконец в суть нашего разговора. — Алмазы принадлежат моей стране, моему народу, и только я вправе распоряжаться ими!

— Ты сначала найди их, — глумливо усмехнулся Вилли.

Глаза Мунги загорелись нехорошим огнем. Резво вскочив, он носорогом бросился на Зомфельда. Однако тот будто того и ждал: в самый последний момент резко согнулся, и Мунги со всей силы налетел животом на его клинообразный затылок. Тотчас завязалась борьба за выпавший из рук Мунги кинжал. Как ни странно, Зомфельд оказался проворнее. Схватив нож первым, он занес лезвие над противником, но, видимо, плохо рассчитал удар: ему удалось лишь задеть щеку и чуть поранить левое плечо Мунги.

Тут уж и я, не мешкая более, ринулся в схватку и, улучив момент, довольно сильно приложил немца по темечку рукоятью «Астры». Стряхнув с себя обмякшее тело врага, Мунги с болезненным стоном схватился за щеку.

— Бешеная гиена, — прошипел он, засовывая злополучный кинжал за пояс, — чуть глаз мне не выколол!

По щеке команданте ярким ручейком стекала кровь, сквозь рукав кителя тоже начала просачиваться темно-красная жидкость. Найтли вновь пришлось «открыть лазарет». Пока она обрабатывала раны Мунги, я вплотную занялся Зомфельдом: замотал ему полотенцами рот и глаза и скрутил руки за спиной, на всякий случай притянув их к ногам, тоже связанным.

Затем приступил к поискам алмазов. Вещей у пары имелось немного, но их, как я знал, успел уже осмотреть Мунги. Конечно, небольшой мешочек легко можно было укрыть в тех же соломенных стенах или под крышей, но тогда поиски грозили растянуться до утра. Вдруг мне бросилось в глаза, что нигде не видно моей сумки с автоматом. И тут же в памяти всплыла картинка, виденная совсем недавно: по дороге вышагивает веселый Вилли с небрежно перекинутой через правое плечо курткой… левой рукой он ведет под уздцы лошадь, а поперек груди… Сумка с моим мини-автоматом!

— Погоди, — остановил я Мунги, приступившего после перевязки к повторному обыску, — кажется, мы вообще не там ищем. Надо найти седло! Лошадей ведь положено по окончании пути расседлывать, а седло вешать для просушки, не так ли? Пойдем в крааль, поищем там…

— А этот? — кивнул командир на оклемавшегося и начавшего с мычанием кататься по полу Вилли.

Я посмотрел на пленника, потом на Найтли. Судя по ее сочувственному взгляду, обращенному на Зомфельда, надеяться на то, что она не развяжет его, не приходилось.

— Я пойду один, — бросил я многозначительный взгляд в их сторону, — а ты присмотри за обоими.

До кольцевой изгороди крааля я добрался в несколько прыжков. Луна скрылась за облаками, и далее пришлось действовать на ощупь. Как назло, под руку долго попадались лишь теплые бока лошадей да коров. Наконец я споткнулся обо что-то вроде кормушки и, начав осторожно обходить ее, наткнулся неожиданно на свисающий сверху ремень подпруги. Подергав за него и догадавшись, что вожделенное седло навешено именно на эту стойку, я быстро отыскал его, стащил вместе с дорожными сумками вниз и поспешил обратно.

Когда я вернулся в хижину, Мунги метнул в мою сторону убийственный взгляд: время поджимало неумолимо. Я лихорадочно принялся потрошить дорожные сумки. Пачки патронов от моего BXP, бритвенные принадлежности, запасная уздечка, банки с консервами… Наконец, на самом дне сумки мои пальцы нащупали знакомый замшевый мешочек.

— Найтли, — обратился я к обиженно отвернувшейся к стене девушке, — хочешь посмотреть на камешки, из-за которых мы едва не поубивали друг друга?

Девушка заносчиво шмыгнула носом, однако женское любопытство пересилило. Она по-кошачьи приблизилась ко мне как раз в тот момент, когда я высыпал камни на обнаруженный в сумке кусок бязи.