Глаз Лобенгулы

Меня отконвоировали на другую сторону поселка, в здание полицейского участка, добросовестно огороженного несколькими рядами колючей проволоки. Продолговатый, выкрашенный в зеленый цвет деревянный барак, зарешеченные, похожие на бойницы узенькие оконца, вышка с торчащим в небо ручным пулеметом — прямо крепость в миниатюре! И хотя положение мое оставляло желать лучшего, настроение было отчего-то приподнятым: никаких вещественных улик против меня не обнаружилось, а слегка просроченная виза могла служить лишь препятствием при переходе границы, но уж никак не поводом для задержания.

Тем временем меня провели по коридору и втолкнули в тесное пеналообразное помещение. Часы мне оставили, и теперь лишь движение секундной стрелки несколько скрашивало мое монотонное заточение. Прошло больше часа. Вдруг щелкнул отпираемый замок, и в дверном проеме возник один из тех полицейских, что проводили обыск в доме. Сделав повелительный жест рукой (на выход, мол), он отвел меня в другое, более просторное помещение. За столом восседали комендант и какой-то полицейский чин с листком бумаги и авторучкой, а на стульях у противоположной стены сидели Вилли с рукой на перевязи и… Найтли. Мой конвоир застыл у дверей.

— Вы узнаете этого человека? — не тратя времени на формальности, обратился комендант к Зомфельду.

— Так точно, — бодренько вскочил тот со стула. — Это тот самый русский, Алекс Костин, о котором я говорил вам утром.

— Вы по-прежнему утверждаете, что именно он, применив силу и угрожая оружием, ограбил минувшей ночью вас и вашу спутницу?

— Совершенно верно, — подтвердил Вилли, будто невзначай прикоснувшись забинтованной рукой ко лбу, покрытому ссадинами.

— Что именно у вас было похищено?

— Необработанные алмазы… Около килограмма.

— А вам известно, что вывозить драгоценности за пределы Мозамбика запрещено? — саркастически усмехнулся комендант. — Иначе вас тоже можно обвинить в контрабанде и арестовать за нарушение нескольких статей Уголовного кодекса.

— У меня и в мыслях не было вывозить камни! — вывернулся Вилли. — Я как раз собирался их задекларировать и оставить на хранение на таможне. Вплоть до решения вопроса о вывозе на более высоком уровне.

— Тогда продолжим, — прервал его комендант. — Скажите, стоящий перед вами человек действовал в одиночку или в сговоре с кем-либо?

— Именно, именно в сговоре! В помещение, снятое нами накануне для ночлега, он вломился вместе со своим темнокожим подручным по имени Мунги. А снаружи прятался еще один их подельник, незадолго до этого ранивший меня стрелой, — Вилли вновь продемонстрировал перевязанную руку. — Кстати, помимо алмазов у меня был похищен еще и автомат BXP производства ЮАР…

— А вы разве не в курсе, что провозить автоматическое оружие через таможенный пост также категорически запрещено? — в очередной раз сухо поинтересовался старый крючкотвор.

— Знаю, конечно, но я предполагал оставить оружие на хранение вместе с алмазами. Просто наличие моего автомата в вещах Костина лишь подтвердит мои слова…

Брови коменданта поползли вверх, словно две мохнатые гусеницы:

— Вынужден вас огорчить. Мы провели по указанному вами адресу тщательный обыск, но не обнаружили ни алмазов, ни огнестрельного оружия.

— Может, вы плохо искали? — брякнул, не подумавши, немец.

— Но-но, не забывайте, где находитесь, господин Зомфельд! — зло зыркнул на него комендант. — Мои люди — профессионалы в своем деле! Искали ведь не женскую булавку. Да и парень, хозяин дома, где остановились подозреваемые, подтвердил, что не видел у своих постояльцев ни оружия, ни драгоценностей.

Воспользовавшись затянувшимся монологом, я украдкой взглянул на Найтли. Она сидела прямо, потупив взор, и казалась совершенно равнодушной ко всему происходящему. Лишь платок, который она, как и вчера, нервно комкала в руке, выдавал ее истинное состояние.

— Господин Костин, что вы можете сказать по сути выдвинутых обвинений? — обратился наконец комендант ко мне.

— Только одно, господин Квенту: человек, предъявляющий мне претензии, сам же и обокрал меня, — твердо заявил я. — Воспользовавшись тем, что я зашел в гости к его спутнице Найтли Лау, он разрезал подкладку моей одежды, — продемонстрировал я изуродованную ножом куртку, — и похитил все мои деньги. Похищенная у меня пачка денег состояла из двадцати пяти купюр по пятьдесят долларов и сорока купюр по двадцать долларов. Всего 2050 долларов США. Проверьте его карманы — наверняка вы их там обнаружите! Хотя не исключаю, что часть денег этот прохвост успел уже потратить. Кстати, — добавил я, — некоторые пятидесятидолларовые купюры помечены черным фломастером. Внизу, в правом углу. Видимо, каким-то кассиром…

— Вы сами предъявите находящиеся при вас денежные купюры или нам придется обыскать вас? — Таксиди Квенту явно наслаждался видом разом смутившегося Зомфельда.