Глаз Лобенгулы

Втащив носилки с Владимиром Васильевичем в палатку, я пристроился рядом и прикрыл веки. В памяти тут же начали всплывать лица встреченных за сегодняшний день людей. Мальчик-пастушок лет двенадцати, гнавший вдоль дороги коров… Пожилая женщина, похожая на сельскую учительницу, в очках и на велосипеде… Жители деревни, в которой мы останавливались на обед… Несколько крестьян, столпившихся у обочины возле заглохшего трактора… И ни одного европейского лица за весь день! Разве что мы — в городских охотничьих костюмчиках, с модными рюкзаками и сумками, с пусть и изрядно загорелыми, но всё же белыми лицами! Да, дядя прав: здесь нам не спрятаться…

Проснувшись в половине шестого утра, я повесил на шею автомат и выбрался наружу. В нашем крошечном лагере царили спокойствие и благодушие. Сонно пофыркивали лошади, сгрудившиеся у импровизированной коновязи, чуть слышно похрапывал дядя, а воздух был до того свеж и прозрачен, что хотелось лишь тихо радоваться жизни и ни о чем не думать. Однако вчерашний разговор с дядей не позволял уже наслаждаться окружающей красотой в полной мере. Ополоснув лицо и решив никого пока не будить, я пристроился под ближайшим деревом и развернул карту.

«Допустим, — принялся рассуждать я, — за нами действительно выслали погоню. Но на каком виде транспорта? Учитывая, что выбор у местных невелик, люди колдуна могли выдвинуться из Матембе либо пешком, либо на велосипеде, либо на лошади. Быки не в счет — скорость их передвижения сравнима лишь со скоростью того же пешехода, а угнаться пешему за всадником невозможно. Предположим худшее: преследователи тоже выехали на лошадях. Однако поскольку мы покинули деревню много раньше и наши лошади наверняка качественнее деревенских кляч, значит, до одного только озера мы выиграли минимум три часа. Правда, от озера мы двигались уже довольно медленно, да и на обед потеряли часа два с половиной, но зато всё остальное время ехали почти без остановок! Тогда как тем, кто нас преследует, пришлось бы часто останавливаться для расспросов местного населения. Да и отдых их лошадям тоже необходим».

В ходе размышлений я пришел к выводу: отказаться от лошадей и как можно скорее пересесть на более скоростной вид транспорта. Однако, судя но наблюдениям предыдущих дней, механическим транспортом данный район Мозамбика не изобиловал: старые колесные трактора да редкие лесовозы — вот, собственно, и всё, что нам здесь встречалось. И всё-таки в сложившейся ситуации выбирать не приходилось: лично я согласен был даже на скрипящий лесовоз, лишь бы вез. Только вот как объяснить необходимость смены транспорта непосвященным в тайну алмазов спутникам?

«Ладно, — решил я, увидев, что из своей палатки выходит Найтли, — положимся на волю случая».

— Как спалось, Санья? — поприветствовала меня она, задорно тряхнув копной волос и причесываясь прямо на ходу.

— Прекрасно! — вмиг позабыл я обо всём на свете. — Могу проводить до ручья.

— Э, нет, — тотчас вылетел из другой палатки Зомфельд, — сегодня моя очередь!

— Ой, мальчики, до чего ж вы у меня оба активные, — одарила нас девушка обворожительной улыбкой. — Только не подеритесь, ладно? А умыться и сама как-нибудь сумею. Помогите лучше нашему новенькому.

Я зашел в нашу с дядей палатку. Самостоятельно сполоснувшись водой из фляги, Владимир Васильевич уже деятельно вскрывал пачку с галетами. Увидев меня, демонстративно постучал пальцем по циферблату: мол, время не терпит, поторапливайся!

После скоропалительного завтрака — для приготовления кофе даже костер на сей раз не стали разводить, обошлись газовой плиткой, — мы вновь тронулись в путь. Первые полтора часа двигались в сопровождении лишь стаи небольших взъерошенных обезьян, с оглушительным гвалтом носящихся над нашими головами по кронам деревьев. Когда же местность пошла под уклон и всё чаще стали попадаться обширные поляны, на которых помимо зебр вполне можно было наткнуться и на хищников, обезьянки отстали. А вскоре начали встречаться и люди. Прошествовали неподалеку два вооруженных луками охотника с дичью, подвешенной к длинным палкам. По дороге пронеслись два военных джипа, вслед за ними с ревом и лязгом проследовали три или четыре лесовоза. В обратную сторону прокатил автобус, изрыгая из выхлопной трубы жуткое зловоние. Словом, вокруг продолжалась вполне будничная жизнь, и только я, став нежданно-негаданно обладателем огромного и, увы, опасного состояния, чувствовал себя, мягко говоря, не в своей тарелке.

Спутники мои громко смеялись, шутили и балагурили, а я… я то и дело напряженно оглядывался. Потому, видимо, первым и заметил догоняющий нас грузовик. Развернув лошадей поперек дороги, я снял шлем и призывно замахал им, привлекая внимание водителя. Заныли тормоза, и окутанная клубами пыли машина замерла метрах в десяти от нас. Я спешился и подошел. Из окна кабины высунулась курчавая взъерошенная голова круглолицего парня.

— Говоришь по-английски? — спросил я.

— Мало-мало, — коряво прошепелявил он щербатым ртом.

— Довезешь до Массангены? У нас с собой больной, хотим поскорее доставить его в больницу.