Глаз осьминога

Некоторые матросы начали поговаривать о привидениях, о проклятии, нависшем над «Блюдипом». Люди в море вообще очень суеверны, а зловредные особенности воды на планете Алмоа усиливали эти настроения.

Больше никто не вызывался добровольцем, чтобы нести дозор, и Каблеру пришлось назначать часовых. А те продолжали исчезать. Вскоре еще пятнадцати человек недосчитались на перекличке.

Несмотря на то что Зигрид прилагала усилия, чтобы заинтересоваться сложившейся ситуацией, она не чувствовала, что происходящее имеет к ней отношение. Ей стало очень тяжело находиться на подводной лодке, и потому она не обращала внимания на абсурдные истории о пропаже людей. Ей было тяжело физически. После возвращения все было для нее пыткой: синтетические ткани, искусственные материалы, использованные при строительстве подводной лодки, теснота помещений. Девушка буквально задыхалась. В первый раз за свою жизнь она стала испытывать острые приступы клаустрофобии. Воздух, который гнали кондиционеры, иссушал ей легкие, электрический свет слепил глаза, из-за отфильтрованной воды нестерпимо чесалась кожа. Мир «Блюдипа» стал для нее чуждой средой. А более всего она не могла выносить вида труб, кабелей, испещренных болтами перегородок. Зигрид чувствовала себя рыбой, вытащенной из воды и брошенной на берег. Или животным, всю жизнь бегавшим по саванне и внезапно оказавшимся за решетками маленькой клетки.

Сил это терпеть не было, и она снова отправилась в чрево подводной лодки. А поскольку уже неплохо ориентировалась в лабиринте заброшенной территории, довольно быстро добралась до каюты, которую освещал идущий из смотрового окна свет забортной воды.

В конце туннеля ждал ее Кобан, который шестым чувством узнал о прибытии своей спасительницы.

— Так и понял, что это ты, — сказал молодой человек охрипшим голосом, который удивил Зигрид, потому что совершенно не был похож на выдуманный ею.

Алмоанец говорил, четко произнося звуки и слоги. Да еще слишком тщательно шевелил губами, отчего походил на куклу чревовещателя.

— А я думала, ты — немой, — пробормотала девушка.

Юноша пожал плечами.

— Произносить слова вслух — для нас уже устаревшая практика. Мы давно отказались от речи. Только калеки используют ее, те, чьи выделения недостаточно сильны, чтобы передавать сообщения.

— Но ты говоришь на моем языке!

— Конечно, — вздохнул алмоанец. — Во время нашего общения я получил достаточно информации, чтобы выучить твой язык. Думаешь, он так сложен?

Зигрид была в замешательстве. Стоящий перед ней парень смущал ее. И вдруг, когда она уже собиралась протянуть ему руку, чтобы установить более глубокий контакт, ей показалось, что в голубой полутьме мелькнула тень. Чья-то фигура… Кто-то ходил по коридору. Юноша. Нет, двое, трое, четверо… Их была целая группа!

Это были алмоанцы. Они подошли и в недружелюбном молчании встали тесным кольцом за Кобаном, смотря на гостью странными фосфоресцирующими глазами. Четыре юноши, пять девушек.

— Ты впустил их на лодку… — возмутилась Зигрид, делая шаг назад. — Неужели сам возвратился за ними в море?

— Нет, — качнул головой Кобан. — Я просто взял гидрокостюм и открыл им люк. Это мои друзья по рыбьему обличью, которые сохранили свою личность, прибегая к постоянным тренировкам памяти. Они — те немногие из нашего рода, кто не поддался отупению. Я не мог поступить иначе. Ты должна понять! Уже столько времени мы мечтали вновь обрести человеческую внешность.

— Ты впустил их… — повторила Зигрид дрожащим голосом.

Она восприняла поступок Кобана как предательство. Глупо, конечно, но она не могла думать иначе. Алмоанец открыл доступ в отсек, как открывают тайную дверь. Ввел врага в крепость.

Вдруг страшная уверенность охватила Зигрид, и она стала задыхаться.

— Исчезнувшие! — хрипло проговорила девушка. — Матросы, растаявшие, как дым… Вы… Вы их убили!

— Мы никого не убивали, — поправил Кобан. — Мы взяли их в плен и теперь мучаем так же, как когда-то они мучили нас, бросаем в море.

Поскольку Зигрид гневно выпрямилась, он подошел к ней и схватил ее за плечи. Его ладони были влажными, и пот тотчас же проник в кожу девушки. Она вдруг увидела…

Она увидела, как по коридорам протащили потерявших сознание матросов. С них сорвали одежду. Потом одетые в гидрокостюмы алмоанцы внесли пленников в отсек и открыли вентили, впускающие морскую воду. Земляне начали биться в судорогах и стали трансформироваться в рыб. Как только превращение закончилось, алмоанцы с помощью трезубцев выгнали их через люк в водные глубины.

«Не более того, что они когда-то сотворили с нами, — подумала Зигрид. — Око за око».

Странное возбуждение охватило ее. Да, это было справедливо. Земляне должны расплатиться за содеянное. Земляне должны в свою очередь попробовать каторгу жидкого бессмертия. Жажда мщения бежала по ее жилам вместе с кровью.