Глаз Паука

Ответ Марди обе группы бойцов встретили дружными выкриками – одобрительными с одной стороны и злобными с другой. Лицо Кодо потемнело от гнева. Намек Крохобора был более чем прозрачен: Сиверн и его воины – никчемная дешевка, лавку на улице Кипарисов беззастенчиво и безусловно берет под себя банда Марди, так же, как вскорости заграбастает и прочие источники дани, некогда находившиеся под опекой Назирхата уль-Вади. Это был, по сути, прямой вызов. Назначая стык, Кодо собирался предъявить Крохобору счет еще за добрых полдюжины опекаемых им лавок, но теперь видел, что дальнейший разговор не имеет смысла. Решающим аргументом в споре за границы влияния для Марди Арбиса, похоже, могла быть только сила.

Что ж, оставался еще один вопрос, возникший не далее как вчера – Крохобор не мог подготовиться к нему заранее, интересно, что-то он скажет в ответ на обвинение Змеиного Языка? Одно дело – «стричь» лавочников и делить доходные места, совсем иное – нарушить неписаные законы воровского Братства, устроив кровавую резню на чужой земле из-за чужой добычи. По-прежнему не спуская глаз со стоящего неподвижно Марди, Кодо повелительным жестом подозвал Хисса, переминавшегося с ноги на ногу позади шеренги бойцов.

При виде тощего рыжего парня, ничуть не похожего на могучих громил Сиверна, и двоих его спутников, державшихся чуть позади – еще более молодых и зеленых с виду – в маленьких глазках Крохобора мелькнуло недоумение.

Оно, впрочем, сменилось чем-то похожим на странный интерес, когда Хисс закончил свою обвинительную речь.

– Я не понял, ты что, собрался эту бойню беззаконную мне навесить? Мне? – насмешливо хрюкнул Арбис. – Силен, однако… Ну теперь давай доказывай. Только смотри, из штанов не выскочи.

– Имена, которые я назвал… – начал Змеиный Язык.

– …верблюжьего плевка не стоят, – отрезал Крохобор. – Ты что, шутишь, парень? Имена ему… Имен я тебе сам полную пазуху накидаю, и что с того? Вон, смотри: Винс Удавка, Эвар Жареный, Шрам, Гиря, Трижды Повешенный, еще с полдюжины тех, что там стоят, – Марди махнул рукой в сторону людей Кодо Сиверна. – Дык вот я тебе точно говорю: они-то ваш кабак и спалили, корону продали в «Черной Луне» лысому стигийцу с бородавкой на лбу, а деньги в «три скорлупки» проиграли. Мне об этом Колченогий Марра с Нищебродки шепнул, он прямо сам все видел. Только он уж подтвердить не может – давеча в термах поскользнулся на мокрой ступеньке, череп пополам, мозги наружу… Веришь мне, рыжий? Нет? А чего так? Что, мое слово дешевле твоего стоит?

Напряженную тишину над пустырем нарушили ехидные смешки – раздавшиеся притом с обеих сторон.

И тогда снова заговорил Кодо Сиверн, решив более не тянуть с неизбежным и рубануть напрямую:

– Ладно, ты сказал – я услышал. Но вот вижу я, Крохобор, прямо-таки нутром чую: ребята Джейвара правду говорят, а вот ты толковать по-людски не хочешь, юлишь, отбрехиваешься, ровно шакал блудливый. Есть на тебе грех, у меня на такие штучки чутье верное! А раз так – быть тогда промеж нами крови, отныне и…

– Э, постой-ка, молодой-горячий! Разлетелся, не догнать! – внезапно перебил Марди, не дав Кошмару закончить традиционный для Ночного Братства вызов на поединок. Крохобор протестующе вскинул руки, и в его лениво-безразличном доселе голосе появился даже некий намек на просительность.

– Железом мы помашем, успеется – зря, что ль, собрались? Только сперва я кой-что прояснить хочу, и для тебя, и для себя, и для Братства. Меня, бывало, по-разному называли всякие людишки, земля им пухом. Но чтоб слушок покатился, будто Марди с Каменного Рынка воровской закон забыл – этого я допустить не могу! Так что прежде чем мы друг друга начнем на куски рвать, давай разберемся с этой твоей «Норой» как ты хотел, по-человечески. Потому как чую я во всей этой заварухе мерзкий такой запашок. Навроде того смердения, что из твоей, Кодо, пасти исходит, когда ты ее распялишь до ушей.

Поскольку Марди понизил голос, бойцам обоих шаек тоже пришлось притихнуть, дабы расслышать своих вожаков. Хисс стоял, не веря своим ушам – их безумная затея, их сметанная на живую нитку история из полуправды и лжи, грозила вот-вот обернуться чем-то непонятным и непредсказуемым! Это поняли даже засопевший от умственного и душевного напряжения Конан и сбросивший оцепенение Ши. Змеиный Глаз подскочил от неожиданности, когда за его спиной послышался громкий шепот:

– Получилось! Будь я проклят!

– Будешь, если не заткнешься, – пробормотал Малыш, незаметно наступая болтуну на ногу.

Хисс только открыл рот, собираясь пригрозить обоим приятелям за невместную болтливость самыми жуткими карами, но тут Марди Крохобор ткнул в его сторону черенком своей булавы:

– Подойди-ка ближе, умник. Да повтори, внятно и раздельно: на кого из моих людей ты возводишь поклеп в разгроме вашего паршивого хлева?