Глаз сокола

Он стоял в дверях в новой куртке и юбке. На секунду Пирре почудилось, будто перед ней не Гилас, а длинноногий статный бог из Зала Шепотов: такие же широкие плечи, узкая талия, правильные черты лица и глаза будто горный хрусталь.

– Так что вышло случайно?

– Ничего, – выдавила Пирра. – Я принесла подношение Богине.

Гилас кивнул:

– Боги дали тебе знак?

– Пока нет.

Гилас взглянул на уставленный яствами сундук, потом снова посмотрел на Пирру.

– Ты сегодня выглядишь получше.

Девочка дотронулась до щеки. В тот момент она особенно люто ненавидела свой шрам: никогда еще Пирра не чувствовала себя такой уродиной.

– Просто помылась, – пробормотала она.

Гилас сунул амулет с львиным когтем под куртку и спросил:

– Ну как, похож я на кефтийца?

Пирра залилась краской.

– Нет. Но выглядишь ты очень даже ничего.

Девочка зажгла еще несколько ламп и принесла овечьи шкуры. Усевшись на полу, они с Гиласом накинулись на еду. Пирра мгновенно опрокинула два кубка вина, и ее тревоги будто испарились. Казалось, все вокруг окутала золотистая дымка. Мысли о Мистерии вылетели из головы. Пирра даже про свой шрам забыла. До чего же она рада, что снова наслаждается теплом и чистотой!

Пирра лениво смотрела, как Гилас подбрасывал в жаровню оливковые косточки. В свете огня у мальчика на подбородке блеснула поросль золотистых волосков. Все кефтийские мужчины чисто выбриты, и до сих пор бороды казались Пирре неопрятными, но тут она подумала: если Гилас отпустит бороду, она возражать не станет.

Вот Гилас снова опустился на пол. Он крутил в руках чашу и разглядывал росписи на стене. Гилас выпил меньше Пирры. К ее удивлению, в новой одежде он явно чувствовал себя неловко. Сандалии мальчик надевать не стал, да и свои старые потрепанные ножны не выбросил. Интересно почему?

– Зачем они ходят в таком виде? – вдруг спросил Гилас.

– Кто?

– Кефтийские дети. Вот как этот, на росписи. Голова выбрита налысо, только одна прядь оставлена.

– Без волос не так жарко, да и вши не заводятся. Но прядь сбоку сбривать нельзя, потому что в ней живет душа.

Гилас поглядел на Пирру.

– Ты тоже так ходила?

– До одиннадцати лет, – с улыбкой ответила девочка.

Но Гилас остался серьезным.

Тут ей пришло в голову, что от великолепия Кунису мальчик чувствует себя не в своей тарелке. Чтобы как-то его отвлечь, Пирра спросила, нравится ли ему роспись с дельфинами на другой стене. Напомнила ли она ему о Духе, дельфине, с которым они подружились два лета назад?

– Носы неправильно нарисованы, – ответил Гилас. – Не дельфины, а утки.

– Вот и я так думаю, – согласилась Пирра. – И плавники совсем не похожи. Дух не признал бы в этих дельфинах своих сородичей, правда?

Мальчик чуть улыбнулся, но скоро опять помрачнел.

– Гилас, что тебя беспокоит?

– Ничего.

– Ну я же вижу.

Гилас помедлил.

– Просто… не ожидал, что здесь так роскошно. У тебя даже свой гроб для мытья есть!

Пирра сдержала улыбку.

– Не гроб, а ванна.

– А еще всякие разноцветные наряды, и украшения, и серебряные чаши! Серебряные!

– Зато ни земли, ни деревьев, ни свободы, – с горечью бросила Пирра.

Гилас глядел на нее исподлобья: видно, думал, что Пирра с жиру бесится.

– Когда я в первый раз увидела живую рыбу, глазам своим не поверила, – произнесла девочка. – Удивлялась, до чего же они быстро плавают! А раньше я видела рыбу только на росписях или на тарелке. – Пирра помолчала. – Жила у нас одна старуха, рабыня. Всю жизнь в Доме Богини провела, сидела в одной и той же комнате за ткацким станком. А однажды вышла на Главный двор, увидела небо и испугалась, что сейчас оно ее придавит. Так и сошла с ума. Я всегда боялась, что со мной будет то же самое. Посадят меня в комнату без окон, буду бормотать всякую бессмыслицу, и никто, кроме ящериц, меня не услышит.

Гилас задумчиво поглядел на Пирру.

– Зря боишься. Если завтра с утра не найдем Усеррефа, сразу уйдем.

Пирра кивнула. Как же ей хотелось ему верить!

– Пирра, что с тобой? Все еще переживаешь из-за Мистерии? Этот ритуал… Он опасный, да?

Пирра вскочила, схватила кувшин с маслом и подлила еще в лампы. Иногда наблюдательность Гиласа совсем некстати.

– Я тебе помогу, – тихо пообещал он. – Ничего не испугаюсь.

– Тебе нельзя. Ты в Мистерии участвовать не можешь. Я даже не имею права тебе про нее рассказывать.

– Почему?

– Это тайна. Оттого обряд и называется Мистерией. Скажу только, что нужно призывать Богиню, чтобы Она явилась во плоти, и тогда она, может быть, вернет нам Солнце.

Она выпила еще вина, но девочку больше не окутывало приятным теплом: наоборот, теперь ее мутило.

На Пирру тяжелым грузом давили чужие ожидания – матери, Девкарьо, девочки из пещеры с грязным игрушечным осликом и других таких же, как она…

Но девочка не могла поделиться всем этим с Гиласом. Иначе он попытается ее остановить. А если Пирра наберется храбрости, чтобы провести Мистерию, больше она Гиласа не увидит.

Ведь чтобы вернуть Солнце, ей придется пожертвовать жизнью.

25

Соколиха боялась, что никогда не найдет девочку. Как же она по ней соскучилась! А главное, птица чувствовала, что та в беде.