Глаз урагана

Доктор физико-математических наук Владимир Александровский не являлся ученым с мировым именем, но провел несколько месяцев в США, где работал экспертом в одной из научных лабораторий на Аляске. В Мадриде он должен был выступить с докладом и прибыл туда в превосходном расположении духа, однако за день до исчезновения коллеги почувствовали разительную перемену не только в его поведении, но и в самом внешнем облике. По словам очевидцев, Александровский находился то ли в прострации, то ли в сильном опьянении и вел себя так, будто его подменили.

Это было тем более странным, что его доклад с нетерпением ожидался всеми специалистами. Александровский являлся учеником и продолжателем дела советского академика Моисеева, под руководством которого в начале восьмидесятых годов была разработана первая в мире математическая модель теплового баланса воздушных и океанских масс – «Гея». С ее помощью анализировались губительные последствия глобальной ядерной войны для климата планеты, и результаты трудоемких исследований были ошеломляющими, но самое большое потрясение вызвал советский суперкомпьютер «Эльбрус-2», осуществивший расчеты. Совершенствованием его и занимался Александровский, обставивший американцев с их вычислительной машиной «Cray-XMP».

После распада СССР вычислительный центр Российской академии наук использовал суперкомпьютер для создания установки «Сура», воздействующей на атмосферу Земли. Вскоре после исчезновения Александровского на темных улицах Мадрида Соединенные Штаты запустили аналогичную программу под названием «HAARP».

После этого Россия безнадежно отстала от Америки. В Национальном аэрокосмическом агентстве США НАСА были разработаны и установлены высокопроизводительные 1024– и 512-процессорные системы, позволяющие моделировать климатические изменения в несколько раз быстрее, чем прежде. Затем компания «Ай-би-эм-спешл» создала мощнейший суперкомпьютер «Оупен Скай» с производительностью 7 Тфлоп и памятью объемом 31,5 Тбайт, позволяющей хранить информацию трех библиотек Конгресса США. Система, смонтированная на военной базе близ Анкориджа, размещалась в семидесяти шкафах-стойках в помещении размером с баскетбольную площадку и весила почти 100 тонн. В 2007 году ее пиковая производительность была доведена до 90 Тфлоп.

Единственная проблема заключалась в отсутствии безупречной программы моделирования. Несмотря на все усилия, американским ученым не удалось осуществить четкую привязку к постоянно меняющимся параметрам Мирового океана. Из-за этого происходили досадные сбои. Вызвав смерч в заданной точке, климатологи теряли над ним контроль, а тропические ливни неожиданно смещались в сторону, порождая тем самым нежелательные последствия. Если пользоваться термином «климатическое оружие», запущенное в обиход журналистами, то оно, это оружие, внезапно начинало «стрелять» не туда, куда было первоначально направлено. Как если бы автомат или пулемет, нацеленные в противника, произвольно разворачивались черт знает куда, угрожая самим обладателям оружия.

У русских оружие было старым и неповоротливым, но оно не таило в себе неприятных сюрпризов. Система наведения действовала безукоризненно. Это происходило благодаря совершенному программному обеспечению. И лишним доказательством сказанного являлись намеки, содержавшиеся в тексте похищенного письма.

* * *

Не помню твоего отчества, Володя, но, наверное, оно и к лучшему. Не хочется мне обращаться к тебе по отчеству, хотя ты и старше. Не нахожу я также возможным называть тебя «дорогим» или хотя бы «уважаемым».

Ты был для меня таковым много лет назад, когда мы вместе лелеяли свое детище, мечтая «оседлать ураганы» и «приручить молнии». Теперь дело обстоит иначе. Ты враг, Володя. И написать тебе меня побудила только одна причина. Вернее, две.