Глаз в пирамиде

— Это всё правда. Сейчас земля принадлежит землевладельцам, и дело тут в магии. Люди чтят документы, составленные в государственных учреждениях, и не смеют ступить на участок земли, если в каком-нибудь документе сказано, что этой землей владеет кто-то другой. Это помрачение, разновидность магии, и нужна противоположная магия, чтобы снять это проклятие. Нужна шокотерапия, чтобы разорвать и перестроить цепочки команд в коре головного мозга, сбросить «выкованные разумом оковы», о которых писал Блейк. Это элементы непредсказуемые: эрратические, эротические, эристические. Тим Лири сказал об этом так: «Люди должны сойти с ума, чтобы прийти в чувство». Люди не чувствуют настоящую землю, не наслаждаются ее теплом и запахом, пока в коре головного мозга позвякивают цепи, которые внушают, что земля принадлежит кому-то другому. Если не хочешь называть это магией, называй контркондиционированием, суть не изменится. Мы должны развеять галлюцинацию, навязанную нам обществом, и жить самостоятельно. Вернуть обратно старые реальности, которые считаются мертвыми. Создать новые реальности. Астрология, демоны… вывести поэзию с книжных страниц в повседневную жизнь. Сюрреализм, врубаешься? Антонен Арто и Андре Бретон кратко резюмировали это в Первом Манифесте Сюрреализма: «полное преобразование сознания и всего, что похоже на сознание». Они знали об основанной в 1923 году в Мюнхене ложе иллюминатов всё, и даже то, что она с помощью черной магии контролировала и Уолл-стрит, и Гитлера, и Сталина. Нам самим придется влезть в колдовство, чтобы снять проклятие, которое они наложили на сознание каждого человека. Да здравствует Дискордия! Вот так-то!

Когда они наконец расстались и Джо направился в гостиницу, чары рассеялись. «Я весь вечер слушал бред отъехавшего кислотника, — думал Джо в такси, которое везло его на юг, в сторону Лупа[34], — и чуть было не поверил ему. Если я продолжу этот маленький эксперимент, то действительно ему поверю. Именно так всегда и начинается безумие: ты считаешь реальность невыносимой и начинаешь придумывать ей замену». Усилием воли он заставил себя вернуться к привычной системе отсчета: какой бы жестокой ни оказалась реальность, Джо Малик встретится с ней лицом к лицу и не станет путешествовать с йиппи и «чокнутыми» в Мир Грез.

Но когда в гостинице Джо впервые заметил на двери своего номера табличку «23», он с трудом преодолел желание немедленно позвонить Саймону и рассказать ему о последнем вторжении сюрреализма в реальный мир.

Лежа в постели, он долго не мог уснуть, стараясь вспомнить все, что происходило в его жизни и так или иначе имело отношение к числу 23… и понять, откуда возник загадочный жаргонизм 1929 года «23 сваливай»[35].

Поплутав часок в старых кварталах, хорошо помнивших Гитлера, «Кларк Кент и его супермены» наконец нашли Людвигштрассе и выехали из Мюнхена.

— Еще миль сорок, и мы в Ингольштадте, — сказал Кент-Мохаммед-Пирсон.

— Наконец-то, — простонал один из его «суперменов».

В этот момент крошечный «фольксваген», словно ребенок, побежавший впереди матери, обогнал их микроавтобус. Кент был поражен.

— Видали этого типа за рулем? Я встречался с ним как-то раз, и никогда не забуду, так странно он себя вел. Это было в Мехико. Забавно увидеть его снова на другом конце земли и столько лет спустя.

— Давай его догоним, — предложил другой «супермен».

— Ну да, по этой же дороге едут «АМА», «Отребье» и прочий тяжеляк. Мы просто угробим себя заживо. Надо, чтобы он хотя бы узнал, что мы тоже выступаем в Ингольштадте.

КАК ДЕРЕВЬЯ У ВО-О-О-О-ДЫ

На следующее утро после собрания в Уоббли-холле Саймон позвонил Малику.

— Слушай, — спросил он, — а ты обязательно должен лететь в Нью-Йорк сегодня? Можешь задержаться хотя бы на сутки? Я кое-что хотел тебе показать. Пора нам обрабатывать людей твоего поколения, и не просто разговоры говорить, а чтобы вы видели все собственными глазами. Ну как, хочешь?

И Джо Малик, бывший троцкист, бывший студент-технарь, бывший либерал, бывший католик, моргнуть не успел, как ответил: «Да». И услышал, как где-то в глубине души громкий, хотя и неслышный голос произнес какое-то более глубокое «да». Он хотел — астрологии, «И-цзина», ЛСД, демонов, всего, что мог предложить ему Саймон в качестве альтернативы миру здравомыслящих и рассудительных людей, которые здраво и рассудительно прокладывали путь к тому, что могло означать для планеты только гибель.

(НАС НЕ СДВИНУТ С МЕСТА)

— Бог умер, — пел священник.

— Бог умер, — хором вторил ему хор.

— Бог умер: мы все абсолютно свободны, — ритмичнее выпевал священник.

— Бог умер, — подхватывал почти гипнотический ритм хор, — мы все абсолютно свободны.

Джо нервно ерзал на стуле. Богохульство кружило голову, но одновременно и пугало. Он задумался о том, сколько же еще страха перед адом сохранилось со времен католического отрочества в темных закоулках его черепа.