Глаз ведьмы

Утро воскресенья Рогозин провел на правительственной даче в ближнем Подмосковье. Ему твердо пообещали дать сегодня отдохнуть, поэтому он позволил себе спать сколько влезет и провалялся в постели почти до одиннадцати. Потом сделал зарядку и принял холодный душ – на улице пекло, и когда спадет проклятая жара – неизвестно. После завтрака он предупредил жену, что вряд ли будет обедать дома, поскольку у него важное деловое свидание в городе.

Если она догадывалась или даже знала, какого рода это свидание, то не подала виду, только напомнила, что вечером они непременно должны быть в театре.

– Да, я помню, – кивнул Алексей Григорьевич. – Ты поезжай одна, а я прибуду прямо к началу. Там и встретимся.

– Хорошо, – согласилась она.

Он чмокнул ее в щеку и удивился, что не испытывает при этом ни отвращения, ни угрызений совести. Впрочем, отчего вдруг он должен их испытывать? Пусть его Марина не так молода, как несравненная Полюшка, но прекрасно сохранилась, и он никогда не пренебрегал выполнением супружеского долга.

Поговорив еще несколько минут о каких-то сущих пустяках, Рогозин незаметно исчез с веранды, тихо радуясь, как все удачно складывалось: у взрослых детей своя жизнь, а внуков пока Бог не дал и висеть на шее некому. Жена сейчас полистает журнальчики, потом обед, потом надо переговорить с прислугой о завтрашнем меню, а там пора и собираться в театр – когда женщине перевалило за сорок, для того чтобы отлично выглядеть, требуются определенные затраты времени. А Рогозин между тем получает вольную на несколько часов.

Еще раз сполоснувшись под душем, Алексей Григорьевич переоделся в легкий темный костюм и белую рубашку, повязал модный галстук, сунул в карманы сигареты, зажигалку, бумажник с деньгами и документами, взял ключи от машины и уже собрался выходить, как спохватился, что забыл успевший порядком надоесть пульт срочного вызова охраны – в этом кругу надлежало подчиняться некоторым правилам. Найдя пульт, он спустился в гараж, вывел свой «сааб» за ворота и медленно поехал по широкой аллее к контрольному пункту, за которым начиналась короткая автострада, выходившая на шоссе к столице.

Уже миновав контрольный пункт, Рогозин бросил взгляд в зеркало и недовольно поморщился: сзади, четко выдерживая дистанцию, висела на хвосте «Волга» дежурной пятерки его «ангелов-хранителей». А он, наивный, мечтал сегодня оторваться от них. Хотя зачем понапрасну злиться на людей: они этим кормятся. Их обязанность охранять его от любых напастей, и если подопечный вдруг исчезнет в неизвестном направлении или с ним что-нибудь случится, «ангелы-хранители» лишатся куска хлеба.

Проехав километров пять, Алексей Григорьевич свернул к обочине, остановился, вышел из машины и помахал рукой, подзывая охранника. «Волга» незамедлительно повторила его маневр, и через минуту к Рогозину подбежал крепкий мужчина в светлом костюме.

– Добрый день, – уважительно поздоровался он, вытирая потный лоб скомканным платком, и Рогозин искренне пожалел уже немолодого служаку, вынужденного париться в пиджаке, чтобы не пугать народ видом того, что под ним спрятано. А ведь они с охранником, наверное, ровесники?

– У меня деловое свидание в городе, – мягко улыбнулся Алексей Григорьевич. – Вы пока можете отдохнуть. Встретимся в шесть у кафе «Паланга». Договорились? Я вас прошу, не нужно за мной таскаться.

– Никак нельзя, – сокрушенно вздохнул старший охраны, – вы же помощник Президента! Нам головы потом поснимают. Кстати, простите великодушно, Алексей Григорьевич. Свиданьице у вас на Воробьевке, в бывшем цековском доме?

– Да, – скрывая возникшее раздражение, буркнул Рогозин. Выследили, малюточки скуратовы, засекли! Впрочем, не стоит заводиться: он же сам недавно думал, что это их хлеб. Главное, чтобы молчали как рыбы. Отвязаться от «ангелов-хранителей» все равно не удастся, так не лучше ли заключить с ними соглашение, чтобы и волки были сыты и овцы целы?

– Ага, значит, адресочек прежний? – облегченно улыбнулся охранник. – Вы не переживайте, Алексей Григорьевич. Мы в отчете его не покажем, он у нас под кодом идет, все чисто. Зачем нам вас подводить?

«Ну да, зачем ссориться с хозяином? – подумал Рогозин. – А поменяется подопечный, так и вас вышибут где-нибудь на морозе торчать, чтоб в следующий раз неповадно было чего не следует писать в отчетах и совать нос в чужие постели».

– Ладно, вы, я вижу, ребята с понятием, – он взял охранника под руку и на несколько шагов отвел от машины: черт их маму знает, может, в тачке какая аппаратура всажена, а он болтает. – Договоримся?

– Какой вопрос, Алексей Григорьевич? В самом лучшем виде провожаем вас на Воробьевку и встаем у соседнего дома. Машинку свою можете рядом под нашим присмотром оставить: оттуда до подъезда по прямой полсотни метров будет. Потом едем в театр. Только единственная просьбочка.

– Что такое?

– Пультик не забудьте с собой прихватить. Так, на всякий случай.

– Хорошо.

Рогозин пожал его потную ладонь – волнуется небось? – сел в «сааб» и потнал в город.