Глаз вихря

Элфред, наконец, разжал руки и тяжело вздохнул. — Телдин, гномы извлекли из «Зонда» какие-нибудь бочонки с моей полынной настойкой? — спросил он.

Телдин задумался. — Только один. Он в доках, на двенадцатом пирсе, вместе с остальным, что удалось спасти.

Элфред торжественно кивнул. Он бросил последний взгляд на «Опасный Палтус», затем, не говоря ни слова, повернулся, и небрежным шагом направился к дверям ангара и докам за ними. Сильвия последовала за ним, лишь слегка поколебавшись.

Телдин проводил их взглядом, потом оглянулся на черный корабль и вздохнул.

*****

Утром в лазарете Геи не было. Расспросы гномов, которые несли личные вещи Телдина и его спутников на корабль «Опасный Палтус», принесли множество длинных ответов, все из которых можно было свести к простому ответу — «я не знаю».— Гомджа сказал, что прогуляется по базе и выяснит, что она задумала, а потом тоже исчез.

Несколько часов Телдин бесцельно бродил по базе, осматривая причудливые корабли гномов. Он был слегка очарован тяжеловооруженными, похожими на корабли смертоносцами и крошечными  заклинательными истребителями, наблюдая, как они взлетают на патрулирование дальнего космоса. Через некоторое время он обнаружил, что стоит в ангаре, чувствуя, как плащ хлопает по ногам. За последний час плащ приобрел темный насыщенный изумрудный оттенок, почти черный.

— «Значит ли этот цвет что-нибудь»? — подумал он. — «Почему этот плащ вообще что-то делает? Какой в этом смысл»? Разочарование было бесконечным.

Он огляделся, нахмурился и заметил Дайфеда, разговаривающего с двумя другими гномами на другом конце ангара, примерно в двухстах футах. Они сбились в кучку и выглядели скрытными, но их руки размахивали и яростно жестикулировали в какой-то напряженной дискуссии.

Телдина вдруг охватило извращенное желание узнать, о чем они говорят. Он не мог подойти к ним и спросить. То есть он не мог — если бы только не был гномом. Он отогнал эту мысль, но она вернулась к нему. Что бы он узнал, если бы вдруг стал гномом? Что они ему скажут?

Он никогда не пытался использовать силу своего плаща, чтобы превратиться в гнома. Он имел хороший успех с мужскими и женскими формами человеческого размера, но это было другое. Его старые запреты на принятие других форм неуклонно разрушались в последние недели под двойным давлением любопытства и разочарования. Слишком долго все было вне его контроля.

Телдин огляделся и заметил на вешалке какую-то  рабочую одежду, предназначенную для гнома. Повинуясь внезапному порыву, он небрежно подошел, чтобы взять  ее. Гномы не обратили на него никакого внимания. Телдин пошел дальше, пока не скрылся за большой грудой деревянных ящиков, окутанных темнотой. После короткой, заключительной моральной борьбы он осторожно огляделся, затем снял свою одежду. Он чувствовал себя ужасно глупо, беспокоясь, что кто-то может увидеть его в любой момент. — «Зачем я это делаю»? — спросил он себя, вылезая из штанов. — «Потому что я хочу знать, что происходит», — ответил он сам себе. — «Я хочу знать, что это за секретное устройство с громким названием, из-за которого Дайфед так разозлился. Мне надоело оставаться в неведении».

Раздевшись, он замешкался и напрягся, чтобы услышать хоть какой-нибудь приближающийся звук. Удовлетворенный, он закрыл глаза и стоял совершенно неподвижно.

— «Миггинс». Он вспомнил дружелюбного маленького гнома, который когда-то путешествовал с ним на «Зонде» и теперь остался далеко позади на Ториле; затем он представил себе, как его собственные черты и тело медленно изменяются до размеров Миггинса. Он почувствовал, как покалывание силы пробежало по его плечам, когда плащ высвободил свою энергию, и избегал открывать глаза, чтобы оглядеться. Пол становился все больше, заставляя его сдвигать ноги по полу, когда они раздвигались. В его сознании его лицо приобрело черты Миггинса, вплоть до возбужденной улыбки гнома.

Когда Телдин почувствовал, что сила перестала течь, он снова открыл глаза. Пол теперь был гораздо ближе к его лицу, и ангар казался больше. Он поднял руки, отметив, какие они короткие и коричневые, какие короткие у него пальцы. Его рука поднялась к лицу и коснулась его, и он без сомнения понял, что эти бакенбарды и этот возмутительно большой нос принадлежат ему. Телдин дернул себя за волосы на подбородке и поморщился. Это сработало. Теперь он был гномом. Он был так поражен, что едва ли смог бы говорить.

Он потянулся за одеждой гнома, удивляясь тому, как все изменилось с его новым ростом, и как далеко ему нужно было дотянуться, чтобы что-то достать. Это было все равно, что снова стать ребенком. Затем он заметил, что на нем плащ в его полном размере, и быстро уменьшил его до размера ожерелья. Несколько мгновений спустя он натянул рабочую одежду. — « О, Боги», — подумал он про себя, — «эти гномы когда-нибудь принимают ванну»? — и тщательно спрятал собственную одежду. Глубоко вздохнув, он короткими быстрыми шагами вышел из-за ящиков и как можно небрежнее направился к трем гномам через ангар.