Глаз вихря

Сильвия что-то смущенно пробормотала, когда Элфред повел ее к кораблю. Телдин невольно улыбнулся, потом чихнул и чихал до тех пор, пока не почувствовал, что никогда не остановится. Когда он, наконец, закончил, измученный, то поднял глаза и заметил, что растипедос тоже исчез.

— «Дедушка», — подумал он, когда красное солнце погасло над головой, — «и чего тебе не хватало. Если я умру от этой проклятой аллергии и найду тебя рядом с Паладином, я расскажу тебе несколько историй, которые заставят тебя начать все сначала».

*****

Ночь не могла наступить достаточно быстро для усталой команды корабля. Дайфед и другие гномы, как только они привыкли к этому явлению, смотрели, как тускнеет солнце, пока не стали почти недееспособными из-за негнущихся шей. Во время затухания солнца гномы развели костер и разговаривали с растипедосами  до тех пор, пока усталость не одолела их, и они не заснули на берегу озера во всех возможных местах. Народ насекомых не спал, двигаясь туда-сюда среди спящих путников и охраняя их.

Телдин наблюдал за всем этим, не в силах заснуть из-за своей аллергии. Он заметил, что растипедосы сменяют караул посменно; одни уходят, как только другие растипедосы приближаются к их неофициальному лагерю. Он решил, что новые существа появлялись из подземного дома, о котором говорил Элфред. Сказать наверняка это было невозможно, но в теории это выглядело неплохо. Если они общались с помощью запаха, как предположил ранее Элфред, то они «разговаривали» с каким-то возбуждением.

Телдин нашел Гею, спящей под деревом, завернутой в легкое одеяло, которое, как он узнал в свете костра, было из его каюты на корабле. Ночной воздух был достаточно теплым, и он не думал, что ей это действительно нужно, но он был не в настроении беспокоить ее по этому поводу. Убедившись, что она в хорошей форме, он встал и продолжил свою медленную прогулку по берегу озера, принюхиваясь,  чихая и желая, отрезать себе нос — хотя бы немного.

Ноги, наконец, привели его к многочисленным шестам и веревкам, натянутым от берега озера к наспех сооруженному каркасу примерно в ста футах от берега, на котором покоился «Опасный Палтус» на высоте человеческого роста. Хвостовой плавник корабля был выпрямлен, весла и гребной винт починены с поразительным мастерством плотников, а два больших холма шевелящегося меха, привязанные на длинных веревках к ближайшему дереву, свидетельствовали о полном выздоровлении гигантских хомяков. Телдин прислушался к их монотонному урчанию. Затем отвернулся, качая головой и улыбаясь, несмотря на боль в носовых пазухах.

Именно тогда Телдин услышал слабый низкий голос с другой стороны корабля. Он остановился и прислушался, пытаясь разобрать слова, но шум, издаваемый спящими  гигантскими хомяками, заглушил его. Он на мгновение заколебался, затем как можно тише направился к источнику разговора.

— Мы должны отправиться утром, вскоре после появления солнца, — услышал он голос. Это было похоже на голос Гомджи. Должно быть, он разговаривает с предводителем растипедосов, который может переводить языки путем заклинания. Он знал из разговоров с Сильвией и другими магами, что такое заклинание было довольно незначительным, но мысль о том, что насекомые вообще могут творить заклинания, все еще удивляла его, даже когда он чувствовал, что ничто больше не может удивить его.

Все еще двигаясь в тишине, Телдин обогнул борт корабля. В темноте ничего нельзя было разглядеть. Костер горел далеко по другую сторону корабля, и Телдин еще раньше заметил, что на небе нет звезд; над ним была кромешная тьма, хотя ему казалось, что он видит слабые далекие огни у горизонта.

— Нет, до сих пор они очень дружелюбны, — сказал голос Гомджи. — Наше положение довольно хорошее. Нам не понадобится помощь, если только... ох. Телдин услышал шорох в темноте. — Сэр?  Это вы?

— С кем ты разговариваешь? — спросил Телдин. Ему хотелось, чтобы его глаза перестали слезиться. Он и так почти ничего не видел. Он медленно двинулся вперед, вытянув одну руку, чтобы не наткнуться на деревянные стойки, поддерживающие «Опасного Палтуса». — Мне показалось, что ты с кем-то разговариваешь.

— Ох, — кратко ответил Гомджа. Телдин услышал, как что-то большое движется прямо перед ним, и остановился. Он слышал хриплое и учащенное дыхание гиффа всего в десяти футах. — Я, гм, разговаривал сам с собой, сэр. Простите меня за это. Я делаю это не очень часто.

— Я не возражаю, — озадаченно сказал Телдин. Он огляделся, не видя и не слыша никакого другого существа. — Я просто подумал, что… ладно, забудь. Тебе нужно немного поспать, Первый Полковник-Командор. Завтра у нас будет напряженный день.

— Есть, сэр! — быстро и сердечно ответил Гомджа. — Я скоро лягу спать, совсем скоро. Боюсь, мне трудно привыкнуть к здешним условиям. Вы должны признать, сэр, что это очень странное место. Телдин услышал, как гифф зевнул. Было слишком темно, чтобы разглядеть что-то, кроме очертаний Гомджи.