Глаз времени

Пехотинцы, в полном вооружении, с легкими походными мешками за спиной, построились в ровные колонны. У каждого отделения, называемого «декас», хотя обычное количество воинов в нем равнялось шестнадцати, был слуга и вьючное животное для перевозки багажа. Животными этими были в основном мулы, но использовались также и дурно пахнущие верблюды. Две сотни всадников из македонской конницы Александра должны были двигаться вместе с пехотой. Кони у них были необычно низкорослыми. Телефон рассказал, что они, вероятно, были европейской или азиатской породы, и тем, чьи глаза привыкли к арабским скакунам, показались бы неуклюжими. В коннице Александра не знали стремян: эти невысокие, крепкие люди сжимали своим жеребцам бока ногами и направляли их при помощи удил.

Компанию Байсезе и британцам составили македонские офицеры, которые шли со своими подчиненными пешком, наряду с царскими приближенными и генералами. Лишь Александр, из-за полученных ранений, ехал в повозке, запряженной четверкой лошадей. Его личный врач, грек Филипп, ехал вместе с ним.

Но только когда они выступили, Байсеза заметила, что тысяча солдат, вместе со снаряжением, слугами, вьючными животными и офицерами, составляла лишь костяк колонны. Вслед за ними потянулась толпа женщин с детьми, торговцы с гружеными телегами и даже несколько пастухов, погоняющих отару тощих овец. Спустя пару часов на марше этот оборванный неуправляемый обоз растянулся на полкилометра.

Стоило огромных трудов вести армию и обоз через джунгли, что понимал каждый. Все же, когда войско взяло темп марша, воины, которые прошли за Александром тысячи километров и стойко переносили тяготы очередного похода, просто ставили одну огрубевшую стопу перед другой, как всегда делали эти привыкшие к трудным переходам солдаты. Байсезе и британцам маршировать было тоже не в новинку, и даже де Морган молчаливо терпел неудобства с такой стойкостью и решимостью, которой Байсеза невольно восхищалась. Некоторые из македонцев затягивали странные, печальные песни, которые были непривычны для ее уха. Эти люди из глубокого прошлого продолжали поражать ее своей необычностью: малорослые, коренастые, энергичные, как будто бы они вовсе и не были людьми.

Байсеза старалась получше присмотреться к царю, когда ей представлялась такая возможность.

Восседая на великолепном тяжелом троне, путешествуя по Индии на повозке, он был одет в опоясанную тунику, на голове сверкала золотая диадема, надетая на пурпурную македонскую шапку, в руках он держал скипетр. В нем она рассмотрела мало греческого. Возможно, его заимствования из персидской культуры носили не только дипломатический характер. Возможно, что его соблазнили величие и богатства империи персов.

В походах с ним всегда был рядом его придворный прорицатель Аристандр, бородатый старик с колючими расчетливыми глазами, одетый в запачканную сажей и грязью тунику. Байсеза полагала, что этому шарлатану не давал покоя вопрос, как общение императора с людьми из будущего могло повлиять на его позицию при дворе. Тем временем евнух-перс Багоас небрежно прислонился к спинке трона. Этот красивый полный молодой человек, одетый в тонкую тогу, время от времени хлопал царя по затылку. Байсезу веселило то, как Гефестион метал в это создание гневные взгляды.

Александр тяжело развалился на своем троне. Байсезе не составило большого труда определить с помощью своего телефона, на каком этапе его славной жизни они встретились. Она узнала, что в тот момент ему было тридцать два и, хотя его тело пылало здоровьем, выглядел он изнуренным. За все годы своих военных кампаний, в которых он всегда вел своих людей в самую гущу сражений, проявляя храбрость, порой граничащую с безрассудством, Александр был несколько раз тяжело ранен. Казалось, что даже дышать ему удается с трудом, а упасть ему не давала лишь феноменальная сила воли.

Удивительно, но этот еще молодой человек уже правил более двумя миллионами квадратных километров, и всему этому дало начало его стремление попасть в историю. Но еще более странным было знать, что во временной линии Земли успехи его походов уже давно достигли своего пика и медленно ползли в небытие. После его смерти пройдет лишь несколько месяцев, и гордые, верные ему военачальники, которые сейчас следуют за ним, начнут разрывать созданную им империю на части. Байсеза спрашивала себя, какая судьба ждала Александра в Мире.

В полдень решили сделать привал до следующего утра, и странствующая армия быстро превратилась в пригород того огромного палаточного города, который еще недавно стоял в дельте Инда.