Глаз времени

И вот Коля каким-то чудом оказался в сердце самой империи Чингисхана. Здесь для него стали видны ее положительные стороны, о которых умалчивают книги, написанные потомками побежденных. Впервые за свою многотысячелетнюю историю Азия была объединена от европейских границ и до самого Южно-Китайского моря, и теперь палатку императора украшали гобелены с изображением китайских драконов и иранских фениксов. Пусть эти связи распадутся, когда империя монголов распадется, но мифы восточных народов уступят место памяти — памяти, которая однажды воодушевит Христофора Колумба отправиться в плавание через Атлантический океан в поисках нового пути в Китай.

Но жизнь в покоренных землях была невыносимо ужасной. Древние города разрушались до основания, а их население беспощадно вырезалось. Своими глазами видя людские страдания, Коля был вынужден согласиться, даже находясь в императорском павильоне, что положительные стороны этой империи действительно почти ничего не стоили.

Но ему было очевидно, что Сейбл влечет хищный блеск монгольского государства.

Наконец на горизонте появились с пронзительными криками загонщики и устремились к месту, где должен был произойти бой животных. Воины натянули между отрядами веревки, образовав тем самым на пути добычи преграду. Попавшие в тупик звери сбивались в кучу или бегали туда-сюда, смутно различимые в облаках пыли, которые поднимали лапами.

Коля вглядывался в клубы пыли.

— Интересно, кого они поймали, — сказал он. — Я вижу лошадей, возможно, ослов, а еще волков, гиен, лисиц, верблюдов, зайцев. Они все в ужасе.

— Посмотри туда, — указала Сейбл.

В пыли мелькнула огромная фигура. Сначала она показалась Коле похожей на валун. Существо было значительно выше человека, двигалось тяжело, работая своими гигантскими плечами, а с тела его свисала мохнатая рыжевато-коричневая шерсть, сверкающая мутным светом. Когда оно подняло голову, космонавт увидел поджатый хобот, закрученные в спираль бивни и услышал рев, напоминающий звук джазовой трубы.

— Мамонт, — с трудом выговорил Коля. — Охотники Чингисхана, пересекая швы времени, поймали то, на что не могли рассчитывать… Увидеть его — это же мечта нескольких поколений. Как жаль, что у меня нет с собой камеры!

Но Сейбл это ни капли не интересовало.

Немного неуклюже Чингисхан сел на своего коня. Он выехал вперед в сопровождении двух телохранителей. Пролить первую кровь на охоте было его привилегией. Император занял позицию и теперь находился не больше чем на двадцать метров ниже Коли, ожидая, когда добычу погонят на него.

Внезапно стали раздаваться крики ужаса. Некоторые из охраны Чингисхана нарушили строй и скакали прочь от своего господина, игнорируя приказы командиров, орущих им вслед. Сквозь оседающую перед Чингисханом пыль Коля увидел, как в воздухе пронеслась красная тряпка — нет, это не было тряпкой, это был человек, воин, которому распороли грудь и выпустили кишки.

Заставив коня успокоиться, император остался там, где и был, сжимая свое копье и кривую саблю наготове.

Тут Коля увидел, как из облака пыли появился зверь. Тем, как скрытно он подбирается к своей жертве, он напоминал льва, но массивные мускулы на его теле, его плечи делали его похожим скорее на медведя. Он раскрыл пасть и показал клыки, изогнутые подобно сабле Чингисхана. В гробовой тишине, предшествующей смертельной схватке, император и саблезубый тигр смотрели друг другу в глаза, не шевелясь.

Словно гром среди ясного неба, неожиданно прозвучал выстрел. Он был сделан так близко от Коли, что в ушах зазвенело и он услышал шипение промчавшейся мимо пули. Находившиеся в тот момент рядом с ним члены императорской семьи и их слуги закричали и упали ниц. Огромная кошка свалилась на землю и задергала лапами. Ее голова превратилась в кровавое месиво. Конь императора шарахнулся в сторону, но сам Чингисхан и бровью не повел.

Без сомнения, стреляла Сейбл, но она уже успела спрятать пистолет.

Женщина протянула руки к небу и воскликнула:

— Тенгри! Я — посланник Небес, прибывший сюда, чтобы спасти тебя, о великий, ибо тебе суждено жить вечно и править всем миром!

Она повернулась к скулящему от страха Базилю и на ломаном французском прошипела:

— Переводи, пес, иначе будешь следующим, кому я сниму голову с плеч.

Чингисхан не сводил с нее глаз.

Истребление животных в оцеплении продлилось несколько дней. Обычно некоторым из них оставляли жизнь и отпускали на волю, но так как на этой охоте один из них посмел напасть на самого Чингисхана, жить никому не позволили.

Коля с любопытством рассматривал трофеи. Императору преподнесли головы и бивни нескольких мамонтов, а также шкуры целого прайда львов, невиданных прежде размеров, и лисиц, у которых были красивые белоснежные шубки.