Глаз времени

— Я был здесь всего несколько лет назад, — поведал он. — Тогда Сузы процветали. Здесь можно было встретить предметы из каждой провинции империи, начиная от изделий ремесленников и серебряных дел мастеров из городов Греции и заканчивая деревянными колоннами из Индии. Его сокровища завораживали. Теперь же…

Царский грамматевс выглядел сломленным, и Байсеза вновь почувствовала, как в нем закипает гнев, словно этот мудрый грек воспринимает все вокруг как оскорбление, нанесенное Слиянием лично ему.

Александр самостоятельно выбрался из повозки и немного побродил вокруг, вглядываясь в землю и пиная засохшие комья грязи. Затем он вернулся под навес и отказывался вновь покинуть его, словно показывая этим свое отвращение к случившемуся.

Македонцы разбили лагерь и переночевали недалеко от места, где должен был находиться город. На следующее утро, ведомые царскими картографами, они отправились на запад, в направлении Вавилона, по бескрайней земле, и громкое эхо их шагов разносилось под небом. После Суз все казались подавленными, словно время своим чудовищным весом вдруг стало давить им на плечи. Иногда Байсеза ловила на себе взгляд какого-нибудь македонца и чувствовала, о чем он в тот момент думает: вот идет женщина, живая и в полном здравии, которая родится тогда, когда все, кого они знают, и всё, чего они когда-либо касались, превратятся в пыль. Она словно живой символ Слияния.

Ко всеобщему облегчению, им не пришлось пройти много километров прежде, чем на их пути появилась граница слияния времен, земля здесь опускалась на несколько сантиметров, и за ней открывалась дорога. На взгляд Байсезы, покрытая незамысловато вытесанным камнем дорога была проложена грубо, но, без сомнения, это все же было порождение цивилизации. Как потом они узнают от Евмена, это был отрезок Царской дороги, вокруг которой в былые времена объединилась вся Персия и которую Александр нашел чрезвычайно полезной, когда завоевывал империю персов.

Им пришлось двигаться еще несколько дней. Земля, расстилавшаяся по обе стороны, была ужасно сухой, только низкорослая растительность выживала в таких условиях. Здесь и там по краям дороги попадались насыпи булыжников и огромные прямолинейные канавы, явно искусственные, но давно заброшенные, поэтому их назначение было непонятно.

Каждую ночь, когда они разбивали лагерь, Кейси включал радиостанцию в надежде получить сигнал от экипажа «Союза», затерявшегося где-то в неизведанных просторах Азии. Делал он это в условленное заранее с космонавтами время, но те ни разу так и не вышли на связь с того самого дня, как начали спуск на Землю. Также Кейси следил за сигналом, который продолжал исходить от неизвестного радиомаяка, который, по их предположениям, размещался в Вавилоне. Он все еще оставался неизменным — просто чирплет[28], передаваемый на разных частотах, как технический испытательный сигнал. Кейси вел записи о его местонахождении, времени, силе и характере, и все его грубые расчеты продолжали говорить, что источник сигнала в Вавилоне.

И еще были сферы, вернее их отсутствие. Чем дальше они продвигались на запад, тем меньше их становилось, промежутки между ними, соответственно, увеличивались, пока в один прекрасный день Байсеза не осознала, что прошагала целый день, так ни одного из них не увидев. Никто не знал, что сулил им этот факт.

Наконец они подошли к следующему шву времени. Передовой отряд остановился перед границей зелени, которая растянулась, прямая, как под линейку, с севера на юг. Стоя на выжженной солнцем стороне, воины не решались двинуться вперед.

На западе, по ту сторону границы, были многоугольники полей, перечеркнутые здесь и там сверкающими на солнце каналами. Между полями были широко разбросаны невысокие уродливые хижины, обмазанные с виду еще сырой глиной. Хижины напоминали огромные куски грязи, вылепленные неумелыми руками. Байсеза заметила завитки дыма, что говорило о том, что здесь кто-то жил. Несколько коз и бычков, привязанные веревкой к кольям, уныло пережевывали жвачку. Но людей нигде не было.

— Знаменитые ирригационные каналы Вавилона, — сказал Абдикадир, стоя рядом с Байсезой.

— Должно быть, это и вправду они.

Некоторые каналы представляли собой продолжение тех сухих обветшалых канав, которые она заметила раньше. Они были «осколками» инженерной мысли древности, которые не пощадило время. Но соединенные воедино отрезки из разных эпох вызывали настоящие проблемы: участки из поздних времен, те осыпавшиеся из-за эрозии канавы, блокировали доступ воды из реки в остальные части ирригационной системы. Некоторые уже начали высыхать.

— Давай покажем пример остальным, — предложил пуштун и без колебаний пересек невидимую, неосязаемую черту между двумя кусочками Мира.

Отряд последовал за ним и продолжил свой путь.