Глаза Чужого мира (Сборник)

— С этим самоцветом можно не бояться нужды. Правда, он немногого стоит, но если его продать несколько раз подряд... Что же еще мне вам показать? Может быть, этот маленький амулет. Честно говоря, это эротическое приспособление — оно возбуждает интенсивные эмоции в той особе, на которую направлено действие. Использовать его нужно с осторожностью. У меня еще есть необходимое дополнение к нему: талисман в виде головы козла, выполненный по заказу императора Дальмасмиуса Нежного, который не хотел обидеть чувства ни одной из своих десяти тысяч наложниц... Что еще я могу показать? Вот: мой жезл, который может мгновенно соединить объект с любым другим. Я всегда тщательно запаковываю его, чтобы ненароком не сплавить штаны с ягодицами или кошелек с пальцами. Этот жезл можно использовать во многих целях... Что же еще? Давайте посмотрим... А, вот! Рог, обладающий особыми качествами. Если его вставить в рот покойника, он стимулирует произнесение двадцати последних слов. Вставленный трупу в ухо, он производит передачу информации в безжизненный мозг... А что у нас здесь? Да, кстати: небольшое устройство, которое уже доставило много удовольствия!

И Войнод показал куклу, которая продекламировала героический стих, спела несколько вольную песенку и завязала пикировку с Кугелем, сидевшим на корточках ближе всех и очень внимательно наблюдавшим за происходящим.

В конце концов Войноду надоело это представление, и паломники один за другим отправились спать.

Кугель лежал без сна, заложив руки за голову, глядя на звезды и думая о неожиданно богатой Войнодовой коллекции чародейских инструментов и приспособлений.

Убедившись, что все уснули, Кугель поднялся на ноги и осмотрел спящего Войнода. Как он и ожидал, дорожный мешок был надежно заперт и хранился у Войнода под мышкой. Кугель подошел к небольшому складу, где лежали припасы, достал некоторое количество жира и смешал его с мукой до получения белой пасты. Потом он сложил из куска плотной бумаги небольшую коробочку и наполнил ее этой пастой.

После этого он вернулся на свое место.

На следующее утро Кугель устроил так, чтобы Войнод, как бы случайно, увидел, что он натирает мазью клинок своего меча.

Войнод немедленно пришел в ужас.

— Этого не может быть! Я поражен! Увы, бедный Лодермульк...

Кугель знаком показал ему замолчать.

— Что ты говоришь? — пробормотал он. — Я просто защищаю свой меч от ржавчины.

Войнод с неумолимой решительностью покачал головой.

— Все ясно! Ради своей выгоды ты убил Лодермулька! Мне ничего не остается делать, как только сообщить эти сведения ловцам воров в Эрзе Дамате.

Кугель сделал умоляющий жест.

— Не будь таким торопливым! Ты все неправильно понял! Я невиновен!

Войнод, высокий угрюмый человек с пурпурными синяками под глазами, длинным подбородком и высоким узким лбом, предостерегающе поднял руку.

— Я всегда нетерпимо относился к убийству. В этом случае должен применяться принцип равноценности и необходимо безжалостное возмездие. Как минимум, злодей ни в коем случае не должен воспользоваться результатами своего проступка!

— Ты имеешь в виду мазь? — деликатно поинтересовался Кугель.

— Вот именно, — ответил Войнод. — Справедливость не допустит ничего меньшего.

— Ты суровый человек, — огорченно воскликнул Кугель. — У меня нет иного выхода, как только подчиниться твоему решению.

Войнод протянул руку.

— Тогда отдавай мазь, и поскольку тебя явно одолевают угрызения совести, я больше ничего не скажу об этом деле.

Кугель задумчиво поджал губы.

— Да будет так. Я уже умастил свой меч. Поэтому я пожертвую остаток мази в обмен на твое эротическое приспособление и вспомогательное устройство к нему, а также несколько менее важных талисманов.

— Я правильно расслышал? — разбушевался Войнод. — Твоя дерзость превосходит все! Подобные стимулянты бесценны!

Кугель пожал плечами.

— Эта мазь тоже не обыкновенный товар.

После небольшого спора Кугель уступил мазь в обмен на трубочку, выбрасывающую голубой концентрат на расстояние в пятьдесят шагов, и папирус, перечисляющий восемнадцать фаз Лаганетического Цикла. Этим ему пришлось удовольствоваться.

Вскоре на западном берегу показались внешние руины Эрзе Дамата: старинные виллы, ныне обвалившиеся и заброшенные среди разросшихся садов.

Паломники налегли на шесты, подталкивая плот к берегу. Вдали показалась вершина Черного Обелиска, при виде которой все испустили радостный крик. Плот пересек Скамандер наискосок и вскоре причалил у одного из разваливающихся старых пирсов.

Паломники быстро сошли на берег и собрались вокруг Гарстанга, который обратился ко всем: