Глаза чужого мира. (Томск, 1991)

Несколько минут Кугель молча наблюдал за ними, затем подошел к человеку, который стоял в стороне, — по всей видимости, мастеру, стоявшему у каменного столика и изучающему планы, сравнивая их с произведенной работой с помощью хитроумного оптического приспособления.

Казалось, он замечал все сразу, давая инструкции, отдавая приказания, говоря, как исправить какую-то ошибку, показывая, каким инструментом что надо сделать. Чтобы пояснить свои замечания, он пользовался удивительным указательным пальцем, который вытягивался вперед на тридцать футов, чтобы указать на определенную секцию скалы, набросать быструю диаграмму, а затем так же быстро втягивался обратно.

Мастер отошел на несколько шагов назад, по всей видимости, временно удовлетворенный проделанной работой, и Кугель подошел к нему ближе.

— Что это за сложная работа, которую вы проделываете и в чем ее смысл?

— Работа самая обычная, — ответил мастер, в голосе которого чувствовалась огромная преданность своему делу. — Из обычной скалы мы производим специальные формы по велению волшебника Фарезма... Эй! Эй!

Этот крик был обращен к человеку, ростом фута на три выше Кугеля, который бил по камню заостренным на конце инструментом.

— Я обнаруживаю самоуверенность!

Указательный палец вылетел вперед.

— Будь очень осторожен в этом соединении: разве ты не видишь тенденцию камня к сколу? Производи здесь удар шестой интенсивности по вертикали, используя полужесткий захват. В этом месте — удар четвертой интенсивности крестообразно, а затем возьми резец и удали стружку в четверть силы.

Когда все опять наладилось согласно его инструкциям, он стал изучать лежащие перед ним планы, качая головой и с неудовольствием хмурясь.

— Слишком медленно! Эти ваятели работают так медленно, как будто их отравили, и проявляют просто животную тупость! Только вчера Дэдио Фессадил, вон тот вон, с зеленым платком, имеющий три эля, использовал девятнадцатигорный замороженный прут, чтобы выточить пот маленького перевернутого карэфуля.

Кугель даже поперхнулся, в изумлении качая головой, потому что никогда в жизни не слышал еще такой белиберды. Потом он спросил:

— Так зачем же вы делаете столь сложные предметы, и так тщательно, из этих скал?

— Этого я не могу сказать, — ответил мастер. — Работа продолжается уже триста восемнадцать лет, но за это время Фарезм не объяснил нам причин, по которым она должна производиться. Но все должно быть абсолютно точным, потому что он осматривает наши достижения каждый день и мгновенно замечает любые, самые маленькие ошибки.

Тут он отвернулся, чтобы проконсультировать человека, ростом Кугелю по колено, который высказывал свою неуверенность по поводу повязки какого-то вольюта.

Мастер, рассмотрев план, быстро разрешил его сомнения, а потом еще раз повернулся к Кугелю, на сей раз откровенно оглядывая его с ног до головы.

— Ты кажешься мне одновременно и умным, и ловким. Не хочешь ли ты тоже наняться к нам? У нас не хватает несколько рабочих категории полуэль, или, если ты предпочитаешь более почетное название, мы можем дать тебе работу помощника Разбивателя камней шестнадцати элей. Твое положение, правда, будет в обоих случаях одинаковым, и ты сможешь быстро продвигаться вперед. Как ты видишь, у меня самого четыре эля. Я добился положения Разбивателя камней за один год, Изготовителя форм — за три, Помощника Шада — за десять, и сейчас я работаю Главным Шадом вот уже в течение девятнадцати лет. Категория моего предшественника была всего два эля, зато Главный Шад до него был человеком десяти элей.

Он продолжал перечислять все преимущества работы, которые включали в себя полное питание, свой дом, наркотики по выбору, привилегию пользования нимфарием, стипендию, которая вначале была десяти терций в день, и различные другие преимущества, включая услуги, которые Фарезм оказывал им как волшебник.

— Кроме того, у Фарезма есть консерватория, где каждый может пополнить свой интеллект. Сам я записан на несколько курсов: Определение Насекомых, Геральдика Королей Старого Гомаза, Пение в Унисон, Практическая Каталепсия и Ортодоксальная Доктрина. Нигде ты не найдешь господина более мудрого, чем Фарезм, Волшебник.

Кугель сдержал улыбку, видя энтузиазм Главного Шада, тем не менее в желудке у него урчало от голода, и он не стал отказываться от второго предложения сразу.

— До сих пор мне как-то не приходилось задумываться о подобной карьере, — сказал он. — Ты рассказал мне о таких ее преимуществах, что я даже и представить себе не мог.

— Верно, об этом мало кто знает.

— Но тем не менее я не могу немедленно ответить тебе “да" или “нет", это очень важное решение, и я чувствую, что мне надо его всесторонне обдумать.

Главный Шад понимающе и согласно закивал головой.