Глаза чужого мира. (Томск, 1991)

Успокоенный этой мирной сценой, Кугель приблизился. С таким типом людей, как эти деревенские жители, ему еще не приходилось сталкиваться: не особо представительные люди с большими головами и длинными беспокойными руками. Кожа у них была глубокого темно-оранжевого цвета, их глаза и зубы были черными, так же как и волосы, которые висели у них перед лицом, причем у мужчин они были заплетены прядями, в каждой из которой сверкали голубые шарики, а у женщин точно такие же пряди шли вокруг белых колец и палочек, создавая какие-то совершенно немыслимые и сложные прически. У них были тяжелые черты лица, с большими челюстями и широкими скулами. Большие, чуть раскосые глаза были приподняты в уголках, придавая лицу печальное выражение. Носы были у них длинными, а уши большими, и все время двигались, придавая лицам чрезмерную живость. На мужчинах были надеты пышные широкие шаровары, коричневые куртки и головные уборы, состоящие из широкого черного диска, черного цилиндра, еще одного диска меньших размеров, и все это скреплялось сзади золоченым полукругом. На женщинах были черные брюки, коричневые жакеты. В самом низу живота у них прикреплялся эмалированный диск, а на каждой половинке ягодиц — небольшой хвост из зеленых и красных перьев. Возможно, это означало, замужем данная женщина или нет.

Кугель вышел на свет лампочек, и мгновенно всякие разговоры прекратились. Носы стали неподвижны, глаза смотрели не отрываясь, уши двигались в сильнейшем любопытстве. Кугель улыбнулся налево и направо, помахал руками, как бы приветствуя всех сразу, и уселся за пустой столик.

За отдельными столиками раздались изумленные восклицания, слишком отдаленные для того, чтобы достигнуть слуха Кугеля. В конце концов один из пожилых людей поднялся и, приблизившись к столику Кугеля, произнес какую-то фразу, которая прозвучала для Кугеля как полнейшая абракадабра, потому что приспособление Фарезма еще не успело уловить значения того, что происходило вокруг.

Кугель вежливо улыбнулся и широко развел руками универсальным жестом, обозначающим его полную беспомощность. Пожилой человек заговорил опять, тоном куда более резким, и опять Кугель дал понять, что он совершенно не имеет представления, о чем идет речь. Уши пожилого человека выразили его недовольство сердитым подергиванием, и он отвернулся от столика. Кугель дал знак хозяину, указав жестом на хлеб и вино, стоявшие на ближайшем столике, и выразил жестами желание, чтобы и ему принесли то же самое. Хозяин произнес фразу, которую, несмотря на то, что она оставалась для него пока что все той же абракадаброй, Кугель прекрасно понял. Он вытащил золотую монетку, и удовлетворенный хозяин пошел выполнять его заказ.

Беседа за ближайшими столиками возобновилась, и вскоре слова стали становиться Кугелю понятными. Когда он поел и выпил вино, он поднялся на ноги и подошел к столику, за которым сидел пожилой человек, который заговорил с ним тогда, когда Кугель только еще уселся за свой столик.

— Разрешите ли вы мне присоединиться к вам?

— Естественно, если ты этого желаешь. Садись.

Пожилой человек указал ему рукой на скамью.

— Из твоего поведения я решил, что ты не только нем и глух, но еще и виновен в душевном идиотстве. Теперь мне по крайней мере ясно, что ты слышал и можешь разговаривать.

— Я также могу поручиться за то, что я — человек нормальный, — сказал Кугель. — Как путешественник из очень дальних стран, полный невежда в ваших обычаях, я решил, что лучше мне сначала молча и спокойно за всем понаблюдать, чем с самого начала совершить какую-нибудь ошибку и нарушить ваши законы.

— Довольно оригинально, хотя и необычно, — заметил пожилой человек. — Тем не менее твое поведение не слишком сильно отличалось от ортодоксального. Могу я поинтересоваться, что за дело привело тебя в Фарлан?

Кугель посмотрел на свое кольцо: камень был тусклым и безжизненным, СУММА явно находилась в каком-то другом месте.

— Моя родная страна, к сожалению, малокультурна, вот я и путешествую, чтобы посмотреть на обычаи и законы более цивилизованных народов.

— Вот оно что!

Пожилой человек, казалось, некоторое время обдумывал это заявление, потом одобрительно кивнул головой.

— Твое лицо и твоя одежда мне незнакомы. Где же находится эта твоя родная страна?

— Она находится в районах, настолько отдаленных, — сказал Кугель, — что никогда до настоящей минуты не знал я о земле с названием Фарлан!

От изумления уши пожилого человека прижались к черепу.

— Что?! Фарлан Великолепный — и неизвестен? Великие города Импергос, Таруве, Раверджааниде — и ты о них не слышал? А что же блестящий Семберо? Уж, конечно, слава Семберо достигла твоих ушей? Они изгнали звездных пиратов, они сделали из моря Землю Платформ, великолепие дворца Надары не поддается никакому описанию!

Кугель печально покачал головой.

— Даже слухов обо всем этом замечательном великолепии я не слышал.

Нос пожилого человека надменно дернулся. Явно, он счел Кугеля мошенником или жуликом или просто человеком, который решил поиздеваться над ним.

— Все так, как я говорю, — коротко сказал он.